— Как сможет Меерин когда-либо довериться Медным Бестиям, если им не доверяю я? Под этими масками — хорошие смелые люди, и я вверяю им свою жизнь, — улыбнулась ему Дени.
— Сир, вы слишком переживаете. Со мной будете вы, так какой еще защиты я могу желать?
— Я всего лишь старик, Ваша Светлость.
— Бельвас Силач тоже будет со мной.
— Как скажете. — Сир Барристан понизил голос. — Ваша Светлость, мы освободили ту женщину, Мерис, как вы и приказывали. Перед тем, как уйти, она хотела поговорить с вами. Я встретился с ней вместо вас. Она утверждает, что Оборванный Принц с самого начала собирался привести Гонимых Ветром к вам. Поэтому он и послал ее сюда, чтобы тайно встретиться с вами, но дорнийцы выдали их и предали, раньше, чем ей удалось до вас добраться.
Предательство на предательстве, устало подумала королева. Неужели этому нет конца?
— Чему из этого вы верите, сир?
— Немногому, Ваша Светлость, но то были ее слова.
— Перейдут ли они на нашу сторону, если понадобится?
— Она говорит, что перейдут. Но за плату.
— Заплати.
Миэрину нужно железо, а не золото.
— Оборванный принц захочет не только монеты, Ваша Светлость. Мерис говорит, что он желает Пентос.
— Пентос? — ее глаза сузились. — Как я могу дать ему Пентос? Он находится за полмира отсюда.
— Эта женщина, Мерис, предположила, что он согласится подождать, пока мы не выступим на Вестерос.
А если я никогда не выступлю на Вестерос?
— Пентос принадлежит пентошийцам. Там магистр Иллирио. Это он организовал мою свадьбу с кхалом Дрого и подарил драконьи яйца. Это он послал ко мне тебя и Бельваса, и Гролео. Я многое ему должна. Я не выплачу этот долг, отдав его город какому-то наемнику. Нет.
Сир Барристан склонил голову.
— Ваша Светлость мудра.
— Видела ли ты когда-нибудь столь багоприятный день, любовь моя? — заметил Хиздар зо Лорак, когда она присоединилась к нему. Он помог Дени подняться на паланкин, где бок о бок стояли два высоких трона.
— Возможно, благоприятный для тебя. И менее благоприятный для тех, кому суждено умереть до заката.
— Все люди умрут, — сказал Хиздар, — Но не всем удается сделать это со славой, когда весь город приветствует тебя громкими криками.
Он протянул руку к солдатам, охраняющим двери.
— Откройте.
Площадь перед её пирамидой была вымощена разноцветными кирпичами, и от них волнами шел жар. Повсюду толпились люди. Некоторые перемещались в паланкинах и портшезах, другие верхом на ослах, многие же просто пешком. Девять из десяти двигались на запад, по широкому кирпичному пути, ведущему к Яме Дазнака. Увидев, что из пирамиды появился паланкин, стоявшие ближе всех радостно заволновались, и это волнение распространилось по всей площади. Как странно, подумала королева. Они приветствуют меня на той же площади, где я посадила на кол сто шестьдесят три Великих Мастера.
Перед королевской процессией несли большой барабан, чтобы расчистить ей путь по улицам. Между барабанными ударами бритоголовый глашатай в юбке из отполированных медных пластин кричал, приказывая толпе разойтись. БОММ.
— Они приближаются!
БОММ.
— Дорогу!
БОММ.
— Королева!
БОММ,
— Король!
За барабанщиком шли Медные Бестии, построившись в линии по четверо. Одни были с дубинками, другие с посохами; все были одеты в складчатые юбки, кожаные сандалии и лоскутные плащи, сшитые из разноцветных кусочков, в подражание разноцветным мееринским кирпичам. Их маски сверкали на солнце: быки и кабаны, соколы и цапли, тигры, львы и медведи, змеи с острыми языками и жуткие василиски.
Силач Бельвас, который недолюбливал лошадей, шел перед ними в своем стеганом жилете, покачивая на каждом шагу животом, покрытым шрамами. Ирри и Чхику ехали верхом, вместе с Агго и Ракхаро, а следом — Резнак в портшезе с навесом, чтобы защититься от солнца. Сир Барристан ехал рядом с Дени, и его броня сияла на солнце. С его плеч спадал длинный белый, как кость, плащ. В левой руке он держал большой белый щит. Чуть позади был и Квентин Мартелл, дорнийский принц, с двумя своими спутниками.
Колонна медленно продвигалась по длинной мощеной улице. БОММ.
— Они едут!
БОММ.
— Наша королева. Наш король.
БОММ.
— Освободите дорогу.
Дени могла слышать, как ее служанки спорили позади нее, обсуждая, кто победит в финальной схватке дня. Чхику предпочитала гиганта Гогхора (?), выглядевшего больше быком, чем человеком — вплоть до бронзового кольца в носу. Ирри настаивала, что цеп Белакво Костолома докажет уязвимость великана. Мои служанки дотракийки, — сказала она себе. Смерть скачет рядом с каждым кхаласаром. В день, когда она вышла замуж за кхала Дрого, аракхи сверкали на ее свадебном пиру, и люди умирали, пока другие пили и совокуплялись. Жизнь и смерть шли рука об руку среди коневодов, и брызги крови считались благословлением для брака. Ее новый брак вскоре также будет омочен кровью. Каким благословенным он от этого станет.
БОММ, БОММ, БОММ, БОММ, БОММ, БОММ, звучали удары барабана, быстрее чем раньше, неожиданно зло и нетерпеливо. Сир Барристан извлек свой меч, когда движение колонны внезапно прекратилось между розово-белой пирамидой Пал (?) и черно-зеленой Наккан (?)
Дени повернулась.
— Почему мы остановились?
Хиздар встал.
— Дорога закрыта.
Поперек их дороги лежал перевернутый паланкин. Один из его носильщиков, побежденный жарой, растянулся на кирпичах. 'Помогите этому человеку', — приказала Дени. 'Уберите его с улицы, прежде чем его затопчут, и дайте ему еды и воды. Он выглядит так, как будто не ел две недели'.
Сир Барристан бросил настороженный взгляд налево и направо. Гискарские лица были заметны на террасах, смотря вниз холодными и недружелюбными глазами. 'Ваша Светлость, мне это не нравится. Это может быть какая-то ловушка. Сыны Гарпии…'
'…приручены', — объявил Хиздар зо Лорак. 'Почему они должны стремиться навредить моей королеве, когда она признала меня ее королем и соправителем? А теперь помогите этому человеку, как велела моя милая королева'. Он взял Дени за руку и улыбнулся.
Медные Бестии делали то, что им велели. Дени наблюдала за их работой. 'Эти носильщики были рабами до моего прихода. Я сделала их свободными. Но от этого паланкин легче не стал'.
'Верно', — сказал Хиздар, 'но теперь этим людям платят за то, что они его носят. До твоего прихода над упавшим человеком стоял бы надсмотрщик, снимая кнутом кожу с его спины. Вместо этого он получает
