мои кости болели. Они всегда болят перед дождём. Драконам не понравится. Огонь и вода не совместимы, и это факт. Вы можете разжечь костер, с хорошим пламенем, потом дождь, начавшись, намочит древесину и ваш огонь погаснет.»
Геррис усмехнулся. 'Драконы созданы не из дерева, Арч.'
— Некоторые — да. Когда старый король Эйегон остался один, он построил деревянных драконов, чтобы победить нас. Это закончилось плохо для него.
'Ну и пусть', подумал принц. Его не занимали дураки и неудачники вроде Эйегона Недостойного, но он был полон сомнений и опасений. От вымученных шуточек друзей разболелась голова. Они не понимают. Пусть они и дорнийцы, но я сам Дорн. Спустя годы, когда я умру, обо мне будут петь песни. Он резко встал.
— Пора.
Его друзья поднялись на ноги. Сир Арчибальд допил остатки козьего молока и вытер белую полоску с верхней губы тыльной стороной ладони.
— Пойду принесу наш шутовской гардероб.
Он вернулся с узлом, полученным у Оборванного Принца в их вторую встречу. Внутри были три длинных плаща с капюшонами, сшитые из множества мелких квадратиков; три дубины, три коротких меча, три маски из полированной бронзы. Бык, лев и обезьяна.
Все что нужно, чтобы стать Медным Зверем.
— Они могут спросить пароль, — предупредил их Принц-Оборванец, отдавая сверток. — Пароль — 'собака'.
— Вы в этом уверены? — спросил его Геррис.
— Настолько уверен, что могу поставить на кон жизнь. — Принц не преувеличивал. — Мою жизнь.
— Это будет одна.
— Как вы узнали их пароль?
— Нам случайно подвернулись какие-то Медные Звери и Мерис вежливо спросила у них. Принцу следовало бы знать, что не стоит задавать такие вопросы. У нас в Пентосе есть поговорка. Не спрашивай у пекаря, что пошло в пирог. Просто ешь.
Просто ешь. Квентин предположил что в этом есть мудрость. 'Я буду быком,' заявил Арчи.
Квентин протянул ему маску быка:
— А лев — для меня.
– Что делает из меня обезьяну, — Геррис натянул маску на лицо. — Как они умудряются дышать в этих штуках?
– Просто надень, — у принца не было настроения для острот.
В свертке также находился кнут — грязный пучок старой кожи с ручкой из меди и кости, настолько толстый, что мог Снять шкуру с быка.
— Зачем это? — спросил Арч.
— Дейенерис использовала кнут, чтобы приручить черного зверя.
Квентин свернул кнут и заткнул его за пояс.
— Арч, захвати свой молот. Он может нам потребоваться.
Попасть в Великую пирамиду Миирина было задачей не из легких. Каждый день на закате двери закрывались и запирались, и оставались закрытыми до первого луча света. Стражники выставлялись у каждого входа, а еще больше стражи патрулировало нижнюю террасу, откуда они могли видеть улицу. Раньше эти стражники были Безупречными. Теперь они стали Медными Зверями. В этом и вся разница, надеялся Квентин.
Часовые сменялись на восходе солнца. До рассвета оставалось полчаса, когда три дорнийца держали путь по лестнице для прислуги. Стены вокруг них были построены из кирпичей полусотни цветов, но в тенях все они были серыми, пока их не касался свет факела в руках Герриса. Во время длинного спуска они не встретили ни единой души. Единственным звуком здесь было шуршание их ботинок по ступеням.
Главные ворота пирамиды вели на центральную площадь Мириена, но дорнийцы пошли к боковому входу выходящему на аллею. Этими воротами в прежние дни пользовались рабы, чтобы выходить по делам своих хозяев, а также простолюдины и торговцы для ввоза и вывоза товара.
Двери были сделаны из цельной бронзы, запертые на железный засов. Перед ними стояли два Медных Зверя, вооруженные дубинками, копьями и короткими мечами. Свет факелов поблескивал на полированной латуни их масок — крысы и лисы. Квентин знаком приказал большому человеку остаться в тени. Он с Геррисом вышел вперед.
'Вы пришли раньше,' заявила лиса.
Квентин пожал плечами. 'Мы можем уйти, если вам нравится. Вы всегда можете отстоять наши часы ' Говор у него был совсем не гисхарский, но он знал, но половина Медных Зверей были освобожденными рабами, и говорили с акцентами родных языков, поэтому его акцент прошел незамеченным.
“Ну его на хрен,” высказался крыс. “Давайте пароль,” сказал лис. «Собака», ответил дорниец.
Два Медных Зверя обменялись взглядами. Три долгих удара сердца Квентин боялся что что-то пошло неправильно. что Красотка Мерис и Изодранный Принц получил неправильный пароль. Но лис хмыкнул. 'Собака — то,' сказал он. 'Дверь за вами.' Когда они уходили, принц начал дышать.
У них не было времени. Но дальше будет проще. «Арчи», позвал он, и большой человек появился в сияющей от факелов маске быка. 'Засов. Поспеши'.
Железный засов был толстым и тяжелым, но обильно смазанным. Сир Арчибальд с легкостью его снял. Когда он его поставил, Квентин открыл ворота и Геррис вошел в них, освещая факелом дорогу.
— Привезите ее. И поторопитесь.
Повозка мясника находилась снаружи, ожидая в аллее. Возница лизнул мула кнутом и обитые железом колеса телеги загрохотали по кирпичу. В повозке лежали разделанные туши быков, а также две дохлых овцы. Повозку сопровождали полдюжины пеших людей. Пятеро из них были одеты в плащи и маски Медных Зверей, но Красотка Меррис не стала утруждать себя маскировкой.
— Где твой лорд? — спросил он Меррис.
— У меня нет лорда, — ответила она. — Если ты о своем приятеле принце, то он недалеко. С ним пятьдесят человек. Выведи своего дракона, и он позаботится, чтобы ты ушел невредимым, как и обещано. Здесь командует Кагго.
Сир Арчибальд окинул повозку мясника кислым взглядом.
— Этой телеги хватит, чтобы разместить дракона? — спросил он.
— Должно хватить. Она двух волов выдерживает.
Убийца Мертвецов был одет Медной Бестией (так ему самому казалось), маска кобры скрывала шрамы на лице. Но его выдавал знакомый черный аракх, висевший у бедра.
— Нам сказали, эти звери меньше чудовища королевы.
— В яме они растут медленнее.
В книгах Квентина утверждалось, что так было и в Семи Королевствах. Ни один дракон, вылупившийся и выросший в Драконьей яме Королевской Гавани, никогда не достиг размеров Вегара или Мераксиса, а тем более Черного Ужаса — чудовища короля Эйегона.
— Цепей вы взяли досточно?
— Сколько у тебя драконов? — спросила Красотка Меррис, — У нас хватит цепей на десятерых. Мы их спрятали под мясом.
— Очень хорошо. — Квентин почувствовал облегчение. Все происходящее не походило на правду. В какой-то момент это казалось игрой, а в следующее мгновение — ночным кошмаром, как плохой сон в котором он обнаруживает себя открывающим темную дверь, зная, что на той стороне его ждет ужас и смерть, но почему-то он бессилен остановить себя. Его ладони были мокрыми от пота. Он вытер их об ноги и сказал:
— Снаружи ямы будет больше охраны.
— Мы знаем, — сказал Геррис.
— Мы должны быть готовы к этому.
— Мы готовы, — ответил Арч.
