итальянцы, когда видят приготовленную в наших домовых кухнях пиццу. Нам принесли борщ, который больше был похож на гаспаччо. Томатная паста, разбавленная кипятком, вареный лук и кусочки сосиски. Чуть-чуть капусты. Есть невозможно из-за обилия уксуса. Потом подали огурцы. Тут уж мы обрадовались. Нормальные огурцы, со сметаной. Попробовали, сметана оказалась сладкой. Ну что ты будешь делать! Все, спать, завтра с утра нас ждет встреча с Великим!
Горы по дороге к Великой Стене Великая Китайская стена находится в 100 км от Пекина. Едем по платной дороге, нас окружают горы. Горы все в снегу, выглядят очень сурово, острые зубья, очень крутые подъемы. Я два месяца назад был в Абхазии и Краснодарском крае. Попирал ногами кавказский хребет. Эти горы отличаются. Они конечно ниже. Но из-за климата там нет высотной поясности, нет зелени внизу и снежных шапок вверху. Есть хвойная поросль, и все запорошено снегом. Очень суровые и страшные горы. Кавказ симпатичнее. И Алтай симпатичнее. И Урал симпатичнее. А от этих просто жутко. Но может летом все меняется. Нас привозят к станции, откуда подъем на стену. Тут же набежала куча китайцев со своим извечным «лука! лука! лука! лука!» (это они так говорят по-английски «посмотри!»): смотреть надо на открытки и буклеты. Некоторые предлагают рисунки, а еще одни — рукавицы. Мы рукавиц не взяли и пожалели. До стены идти вверх метров 500. Потом начинается собственно подъем по стене. Но это все равно, что подъем вверх по ледяной горке. Скользко. Все толпятся по краям. Держатся за поручни, срываются вниз. Поручни из железа, ледяные. Ну что делать? Забрались все равно. Каждые 100 метров там, на стене, башенка. В ней разводили костер, если видели врагов. Стена высокая, настоящая крепостная, кочевникам такую не одолеть. Идет она по вершине хребтов и тянется на 5,6 тыс. км. Это дальше, чем от Москвы до Красноярска. Самое грандиозное в мире по трудозатратам сооружение. Но и полезное, не то, что пирамиды. Стена это и защита, и почта, и дорога. По ней можно быстро передвигаться. Она обеспечивает «связанность» позиции, и, следовательно, неуязвимость. А сегодня это еще и шоу. Туристов пока мало. Но китайцы надеются на Олимпиаду 2008 года и на Всемирную Выставку 2010 года. После этого поток туристов возрастет многократно. Денежки в экономику. Так что до 2015 года я не прогнозирую упадка Китая. Мы добрались до самой высокой башни. Там можно сфотаться с верблюдом, но мы не стали. Позвонили всем знакомым, кто не спал, разница все-таки пять часов с Москвой, а мы-то утром приехали, тут же написали письма по и-мэйлу, сфотались и вниз. Руки окоченели, и я придумал такой способ. Присел. Обнял поручень так, что он оказался подмышкой. Выставил в бок правую ногу, левую подогнул и ей стал толкаться. И с огромной скоростью, опираясь на правую ногу и подмышку, съехал вниз. Внизу австралийцы приветствовали меня волейбольным приветствием (удар ладонь об ладонь). Всем это понравилось, хороший пример заразителен. Когда я обернулся спустя пять минут, уже несколько человек спускалось подобным образом. Вот, такой вот я крутой! На башне мне выдали именной сертификат о посещении стены, заверенный печатью и заламинированный. Когда есть документ, есть и порядок, таково мое мнение. Внизу купили горячий чай и обратно.
Великая Китайская стена в зимнее время 
Зимний солнечный день и китайская пагода Мы все съели собаку, как я понял, попробовав первый кусочек псины. Абсолютно знакомый вкус. Наверное, он нам попадался, когда мы покупали шашлыки у дороги или еще где-нибудь. Но то, что я это ем не первый раз, это точно. Да и многие, я думаю, тоже. Вкус очень характерный, очень похож на вкус красного куриного мяса, которое на ножках у деревенских куриц (а не у магазинных), только собачий вкус более утрированный. Попробуйте, сразу же его узнаете. Вообще, сами китайцы не очень-то едят собак. Это мы просто зашли в ресторан с северо-восточной кухней. Там, на сопках Манчжурии, сильно корейское влияние. Вот корейцы собак едят, будь здоров, а для китайца это такая же экзотика. Наш переводчик-китаец сам, например, первый раз в жизни попробовал. Корейцев он не любит. Говорит, что они все алкоголики. Пока он рассуждает про корейцев, я вспоминаю грустные собачьи глаза, и мне становится ужасно жалко животных. Все, решаю, ни за что больше, не буду есть, ведь это ради нас, любителей экзотики их убивают. Вообще, съесть собаку это верх цинизма, даже циник Диоген клялся собакой (собственно цинизм — это кинизм от греческого «кинос» — собака). Даже у них было, у циников, что-то святое. А тут даже эта святыня попрана. Трансгрессия цинизма самоотрицание и самоутверждение одновременно. С другой стороны — а коров не жалко? — если быть последовательным… У них тоже глаза грустные. А вот еще недавно прочитал, что некий Бакстер в США присоединил детектор лжи к растению и выяснил, что оно на все реагирует и чувствует боль и даже эмоции, испытывает страх, например. А сколько мошек и микробов мы убиваем своим одним только вздохом? Значит, придется несмотря на жалость, и дышать, и есть, и пить… И все мы так, хотим или не хотим, вегетарианцы или нет, вынуждены быть жестокими и одновременно жалеть. Убивать и жалеть. Человек такое существо, которое вечно делает, то, что не хочет, хочет то, что не может, может то, что не должно, должен то, чего не может, виноват в том, чего не делает, любит то, что не должен и прочая. Человек, в сущности своей, — это живая рана, живое самопротиворечие. И как бы он не стремился с помощью идеологических пластырей и логик, с помощью непоследовательностей и закрывания глаз на собственные действия и то, что из них вытекает, несмотря на сочинение себе иллюзорных непротиворечивых миров, создать себе целостность — ничего у него не выйдет. Все точки вечности лишь точки времени, все решения и выборы должны пасть и падут, все истины и ценности погибнут в водовороте времени, которое и есть сам человек.
Площадь Тяньаньмынь — самая большая площадь на планете, на ней помещается якобы до миллиона человек. Площадь действительно большая, но поменьше московского Ходынского поля, разве что попрямоугольнее. В хорошую погоду на площади полно змеепускателей. Самые разные птицы и драконы, очень красиво парят сверху. Но сегодня только один пытается поднять в воздух что-то змееподобное, а снег мешает. На площади есть охрана. Там мавзолей Мао, по бокам всякие правительственные здания в советском стиле, лозунги про китайский народ висят и про партию. На фоне этих зданий фотографируются разные очень серьезные секретари райкомов партии из далеких провинций. Фотографируются, явно сходив к парикмахеру, начистив костюм и ботинки и выпятив грудь с ярко сверкающим партийным значком. Потом вставят в рамку и будут показывать всей деревне. Вступить в партию в Китае довольно трудно и это большая честь. Когда детям в школе задают сочинение о любви, то ни про какой секс там никто не пишет, все пишут про любовь к Родине и партии. Ну и что, скажут у нас, мы тоже в 70-е писали, а на кухнях потом осуждали. Тут мнения наблюдателей расходятся. Одни говорят, что в Китае все как у нас 30–40-50-е годы, и любовь абсолютно искренняя, так как есть экономический рост, видимые победы, и если и есть рецидивы диссидентщины, то не только власти, но и сами простые люди зашикивают недовольных и сурово с ними поступают (за плохую учебу оставляют на второй год, за нелояльность и поведение исключают из вуза, а это в условиях конкуренции на рынке труда равносильно опущению на дно: «тебе партия, дураку, дала бесплатную учебу, а ты на партию попер, ну так пойди же поживи без партии, на дне»). Другие наблюдатели говорят, что разложение идет полным ходом, что западная культура полностью поразила молодежь (наркотики и порнуха в общагах есть), средний возраст не хочет (не потому, что запрещено, а действительно не хочет) рожать детей, у всех потребительские западные стандарты, предпринимателям не хочется прогибаться перед партийными лидерами и спрашивать разрешения по каждому поводу. Короче, типа у них там наши 70–80-е годы (по духу, а не по богатству). Трудно сказать. На экономический рост я бы особо не надеялся. У СССР тоже был экономический рост по пять процентов в год, и мы называли это застоем. А сейчас Путин из-за цен на нефть выдал 4,5 процента, и везде орут об экономическом подъеме. Чего нам не жилось, не сиделось? Судя по фотографиям Китая на начало 90-х годов, СССР был значительно богаче. Значит, наших внутренних ресурсов хватило бы для того, чтобы тоже сейчас быть второй державой мира. Надо было только реформы иначе вести. А мы были недовольны, что у нас начальство на черных «Волгах» ездит. Ну, получите теперь начальство на «Мерседесах» и не вякайте. В Китае пропаганда упирает на равенство, на то, что каждый китаец имеет в день три чашки риса, не смотря на то, что их больше миллиарда. Это верно, но не стоит ставить проблему равенства в повестку дня, потому что именно она может повлечь недовольство расслоением. А любое недовольство можно канализировать во что угодно. Когда советские люди выступали за перестройку, они хотели не того, что сейчас есть. Вот и китайцы могут выступить — то против чего
