этого я, в 1985 году, поинтересовался, кто такой Солженицын, и мне тайно принесли «Архипелаг».
В 1998 году я путешествовал по Германии и общался с молодым немцем, который не знал даже имен Гегеля и Канта. Но он знал Солженицына. Показывал мне какой-то зиндан в средневековом замке на экскурсии, и, не зная перевод на русский, кричал, тыкая в подземелье: «ГУЛАГ, ГУЛАГ, ГУЛАГ!!!».
Позже я еще несколько раз путешествовал по Германии, и в двух гостиницах (на Боркуме и во Фрайбурге, то есть на юге и на севере) обнаружил в номерах книги для чтения, всего в двух из десятка гостиниц! Но в обеих, наряду с Форсайтом и Стивеном Кингом, были книги Солженицына! Это настоящий популярный писатель, на его тиражах в Европе выросло целое поколение! Люди могут не знать Толстого, Чехова, Достоевского и тем более Пушкина, но Солженицына знают все — сотни миллионов!
Что касается советских кухонь, то это было чтиво № 1. В 1986 году, например, не успел я, 16-летний паренек, начать интересоваться политикой, как тут же получил от знакомых самиздатовский «Архипелаг ГУЛАГ», зачитанный до дыр, прошедший через не один десяток рук. И это не в Москве и Питере, это в далеком сибирском городке. Среди столичной интеллигенции вообще нет никого, кто бы его не прочел. Вся элита, все Сахаровы и ростроповичи были одержимы Солженицыным и подавали пример остальным. Когда же Солженицына разрешили печатать, совокупные тиражи его книг взлетели под сотню миллионов. Такое не снилось суперраскрученным сейчас Акунину и Пелевину.
Возвращение Солженицына в Россию было обставлено как величайшая пиар-акция: он ехал на поезде через всю страну, встречался с народом и каждый день был источником новостей. Поездки первого космонавта Юрия Гагарина, пожалуй, и то были скромнее. После приезда ему было предоставлено целое имение — дача Кагановича на нескольких гектарах земли — и время на центральном телеканале для собственной передачи, чтобы он спокойно мог проповедовать народу и поучать власть. И это не считая постоянных приглашений в разные телепередачи и эксклюзивных интервью в центральных СМИ. Десятки биографов и целый пул писателей и журналистов только тем и занимались, что прославляли Солженицына. То, что в последние годы Александр Исаевич стал менее публичным, с лихвой компенсировалось телесериалами, которые шли по его книгам по центральным телеканалам. Еще один взрыв интереса спровоцировали его похороны. Наверное, нет ни одной газеты или журнала в России, которые бы ни вышли с материалом на первой полосе «Умер Солженицын», с подборкой писем читателей и с рассуждениями маститых авторов о «значении этого пророка» для России и истории. Даже Путин и Медведев прислали свои патетические соболезнования родным и близким и высказались насчет того, что они, мол, счастливы были быть современниками столь великого человека. Говорят, издали какие-то указы об увековечивании его памяти, назовут его именем улицы, библиотеки и т. п.
За что Греция была благодарна Гомеру понятно — он превратил поражение в победу. Но за что мы благодарны человеку, который пытался превратить величайшую победу в истории в поражение — поистине загадка… За что мы благодарны человеку, который незаслуженно опозорил нашу Родину перед всем миром, оклеветал наших истинно великих людей: Сталина, Достоевского, Шолохова и многих других? Мы постараемся разгадать эту загадку.
Глянцевая биография
Биография Солженицына в не меньшей степени пиар-проект, чем все его книги. Иван Исаевич утверждал, что он фронтовик, прошел всю войну, потом был схвачен «сталинскими псами» и упрятан в ГУЛАГ. Там в тяжелейших и невыносимых условиях он провел много лет, а после выхода из заключения решил рассказать правду миру. Он бросил вызов власти и режиму, опубликовал свои первые произведения. Затем добрые люди помогли ему их издать, он получил Нобелевскую премию, затем правительство выслало его в США, там он стал популярен, но остался честен, потому что критиковал и американские власти, и всю западную систему. Затем он вернулся в Россию, где тоже прямо обличал власти и говорил все, что думал. Кроме того, как писали некрологи, Солженицын — величайший писатель уровня Достоевского, всемирный пророк, великий историк, учитель нравственности и гуманизма. Его советы в области политики, экономики, национальных отношений и прочего — это советы величайшего мудреца. Кроме того, Солженицын был верующим человеком, совестью нации, он сохранил в своих книгах подлинный богатый русский язык, ну и конечно, главное: он изнутри разоблачил бесчеловечный сталинский режим.
Все, что сказано в предыдущем абзаце, — ложь от первого до последнего слова, и мы сейчас подробно это продемонстрируем. Опираться будем большей частью на книгу Владимира Бушина «Александр Солженицын — гений первого плевка». Книга эта весьма специфическая, в ней автор с присущими ему щепетильностью и мелочностью разоблачает чуть ли не каждую строчку и каждый жизненный шаг Солженицына. Из-за этих деталей и порой ненужных сравнений и глубокой полемики, когда читатель с трудом уже представляет, откуда начался спор, книга выглядит слишком затянутой и неудобоваримой. Это книга, про которую современная молодежь наверняка скажет: «ни асилил» и «слишкам многа букф».
Маленький человечек — Бушин — сделал борьбу с Солженицыным делом всей своей жизни. Он коллекционировал записки Солженицына, анализировал его произведения на предмет вранья и поиска противоречий и ошибок. Проделал титаническую работу, чтобы возвести на Солженицына ряд самых серьезных обвинений. Это обвинения в дезертирстве, стукачестве, плагиате, предательстве, конъюнктурщине и продажности, в языковой безграмотности. Одним словом, Бушин рисует нам портрет редкостного мерзавца, в жизни не сделавшего, пожалуй, ни единого хорошего поступка.
По идее, за такими обвинениями должен был разразиться скандал: ведь известно, что Солженицын использовал любой повод для самопиара или, как он говорил сам, «для торжества справедливости». Он ведь всегда бросался защитить истину и «жить не по лжи». Но тут как воды в рот набрал: на Бушина в суд не подал и всем своим многочисленным прихвостням строго-настрого запретил лишний шум вокруг книги Бушина не создавать, не делать ей рекламу… Грамотный, собака!
Вышедшая четырехтысячным тиражом книга Бушина поэтому никогда не сравнится с десятками миллионов солженицынских книг, с океаном публикаций и передач о нем. Конечно, Бушин не одинок в своем отношении к Солженицыну: резко отрицательно к нему относились Твардовский, Шолохов, Симонов, Леонов, целое поколение советских писателей и вообще интеллигенции. Сегодня это отношение разделяют разве что маразматики из КПРФ. Но они относились отрицательно, прежде всего, к делу Солженицына, а именно к его клевете на СССР, в подробности же биографии никто не вдавался. А она весьма интересна и показательна.
Детство, отрочество, юность
Солженицын родился… на курорте, в самом Кисловодске. Дед его, Семен Ефимович Солженицын, был крупным помещиком. Но сословная принадлежность и примесь, похоже, еврейской крови (кстати, отчество Исаевич скорее всего было ранее Исакович), не помешало будущей блестящей карьере мальчика в СССР, вопреки его же утверждениям о том, что «сажали всех за дворянское происхождение» и что в СССР свирепствовал антисемитизм. Отец умер еще до его рождения, мать работала стенографисткой и воспитывала единственного сына одна. По всей видимости, она внушала своему сокровищу, что он самый лучший, самый умный, самый-самый. И делала все для него.
Солженицын писал своей жене с фронта: «Мать соткала мне беззаботное и счастливое детство». Заработок стенографистки вряд ли был солидным, но юный Солженицын имеет велосипед, большую редкость по тем временам, постоянно путешествует по горам, курортам, ходит в походы. То есть может себе позволить больше, чем сверстники. В школе активный мальчик был бригадиром, старостой класса, редактором стенгазеты. А после переезда в Ростов юный Солженицын решил стать актером и поступал в студию Завадского, но провалился. Актерское дарование он потом будет применять всю жизнь в другой области. А жаль, не разглядели парня. Может, история человечества пошла бы иначе, как и в случае с юным Гитлером, которому тоже зарубили карьеру художника…
Солженицын поступил на физмат и уже через год получил сталинскую стипендию. Позже он
