— Новых найдут, — беспечно сказал я. — Вы же не одни. Так ведь?
— М-м-м, — неопределенно сказал Кащей. — Видите ли, Глым, мы же не просто так тебя выбрали и учить будем. На нас лежит бремя ответственности. Мы являемся наставниками Сказочников буквально с первого их появления. Кроме нас, почитай, никто не сможет нести этот груз. Для этого требуются особые знания, опыт, склад характера. Но что это значит рядом с великой целью, возложенной на нас, миссией, которую мы не просто должны — обязаны, я подчеркиваю, обязаны исполнить!!!
— Да и платят неплохо, — зевнув, закончил Колобок. — Давай, миссионер, расскажи ему про свалку, а я пойду, покемарю.
Но покемарить нашему батону, ему же булке, не пришлось. Кащей поручил ему ответственное, особое и почти невыполнимое задание — поймать дерево, которое загуляло и уперлось на другой конец Свалки, 'а ведь без него у нас не получится в полной мере провести наш инструктаж, ты меня понял, я спрашиваю, ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ, СУСЕЧНЫЙ???'. Укатившись за деревом, Колобок исчез из поля нашего зрения.
Кащей, как следует откашлявшись, извлек из многочисленных складок своего плаща небольшую засаленную книжицу с огромной кляксой, напоминающей зверя жутконоса, на обложке.
— Это у нас что? — спросил он, любовно оглаживая книжицу. — Это у нас инструкция. Краткая, прошу заметить, инструкция под заглавием 'Каким должен быть истинный, то бишь настоящий, без вредных примесей, Сказочник'.
— Дай, — я вынул из костлявых лап 'Инструкцию'. — Нифига себе — краткая! 586 страниц! И потом — вы меня уже учили во сне, хватит. Практику давай.
Кащей, проигнорировав мое последнее заявление, надулся и отнял книжицу обратно.
— Конечно, она краткая! Полная-то в трех томах и еще дополнительный том — 'Комментарии и список действующих лиц'.
— Действующих где?
— В сказках, конечно. Позволь, я зачитаю тебе несколько маленьких, ТАКУСЕНЬКИХ, но особо важных и оттого необходимых для запоминания параграфов…
Суть того, что протарахтел мне в следующие полчаса Кащей сводилась примерно к следующему: бла- бла-бла, и все такое. Если же свести все его 'умозаключения' и 'взаимозаменяемости', то проще сказать так: мне предстояло пройти курс подготовки настоящего Сказочника (далее — С.). Вначале я должен был изучить Устав, в котором, по словам моего сенсея, доступно и емко излагались правила и обязанности С. Заглянув одним глазом в вынутый из воздуха и любезно предоставленный мне Устав, я уяснил, что 'Сказочник обязан беспрекословно подчиняться условиям сказки, которую он сотворяет, ибо всякий рассказчик есть слуга своего рассказа', молча ужаснулся, но продолжил внимать заунывному сказу Кащея.
— Форму получите позже, — сказал Отощавший в завершение разговора. — Колпак со звездами, плащ-палаты, берцы…
— Вот здесь, пожалуйста, помедленнее, — попросил я.
— Берцы — это значит сапоги, полностью закрывающие берцовые кости, — терпеливо сказал Костистый. — Чтобы бедренные артерии были защищены от укусов.
— Простите, я что-то стал плохо слышать. Вы сказали — УКУСОВ?
— Так точно. Знаете, лучше перебдеть, чем…
— А на меня гонит, что выражаюсь! — заорал Колобок, появляясь из мусорных завалов. — Самому-то можно!
— Это народное выражение! — ой, держите меня, Кащей опять попытался покраснеть! — Могу словарь принести! Где дерево?
— Здесь, — и Колобок отвесил кому-то, прятавшемуся в тени, изрядный пинок. — Встань-покажись, кол осиновый!
Из-за кучи показалась ветвистая макушка.
— Вроде бы раньше оно побольше было, — с сомнением начал Кащей и сделал неуловимое движение локтем. Тотчас кучи разъехались в стороны.
— Кошмар, — с чувством сказал я. — Господин Колоб, вам бы ручки вместе с ножками оторвать за такие дела.
— А что, а что? — принялся орать в ответ Колобок. — Думаете, легко за ним было гоняться?
— Ты тоже хорошо! — рявкнул Кащей дереву, которое стало раза в два меньше и передвигалось теперь в основном на толстых ветвях, поскольку корни и добрая половина туловища его отсутствовали, срезанные начисто пилой, находящейся сейчас — правильно, в руках Колобка. — Зачем убегало?
— Так я что? — развело ветвями дерево. — Прогуляться нельзя было? Корни размять? А теперь все- о! — затянуло оно. — Не-ету у меня больше корешко-ов!
— Новые выпустишь, — жестко сказал Колобок.
— А ты их растил? — взревело дерево. — Ты их питал? Тянул из последних сил к минералам и солям? А?
— Ничего я не тянул!
— Вот! А как пилить — это пожалуйста!
— Ты само в телегу попало!
— Не гнался бы — не попало!
— Не убегало бы — не гнался!
— Дурак!
— Козлина, козлина!
— Полено червивое!
— Вакуленчук!
Услышав про неведомого ему, но явно обидного Вакуленчука, Колобок опять потянул из кармана пилу.
— Стоп, стоп! — прогремел Человек-кость. — По порядку. Что за телега?
— Да вот эта вот телега, — и Колобок отскочил, давая возможность громыхающему и лязгающему предмету обсуждения наброситься на оторопевшего Кащея. Колесная тварь, яростно хлопая единственной оставшейся дверцей с погнутыми и острыми краями, в один миг проглотила моего наставника, но тот без особого для себя ущерба выскочил с другой стороны, заставив карету дико заскрипеть от злости и повторить атаку.
— Банзай! — заорало дерево и со всей мочи треснуло ветками возмущенно лязгнувшую карету.
— Полундра! — и Колобок, вступив в битву, с разбегу вскочил на продавленную крышу, заставив ее обладательницу взбрыкнуть и, подобно доведенному до бешенства быку, начать кружиться вокруг своей оси.
Кащей уворачивался от дикого транспорта, одновременно, по-видимому, пытаясь вспомнить подходящее заклятье, но пока что безрезультатно — даже 'мореволнуется' не помогло. Дерево, получив увесистый пинок в область ствола, охало и ощупывалось. Колобок, вопя, носился верхом на обезумевшей карете между мусорными сопками и призывал страшные кары на голову склеротика-Кащея. Самому ему, видимо, было невдомек прокричать пару-другую тормозящих волшебных слов. Я же оных не знал совершенно.
Поэтому сделал то, что, по крайнему моему разумению, должен был сделать любой человек, обладающий хотя бы зачаточной храбростью. Схватив валяющийся рядом обломок двуручного меча, я подскочил к карете и вонзил его между передними колесами, которые тут же намертво заклинило. Карета, удивленно хлопнув дверцей, как в замедленной съемке, полетела вверх тормашками. Прямо в мои подставленные руки сверху хлопнулся верещащий господин Колоб. А карета неожиданно замерла в воздухе, ошеломленно похрустывая железными суставами.
— Вот-с, друзья мои, я вас и выручил, — несколько неуверенно заявил Кащей.
— Это Глым нас выручил, — рыкнул Колобок, спрыгивая с меня. — Если бы ты не остановил этот искусственный интеллект, он бы сейчас просто сложился, как карточный домик — хруп! А так сейчас ты его отпустишь, и мерзавец опять накинется на нас.
— Вы просите хрупа? Их есть у меня! — и Кащей передернулся всем утлым телом.
Карета, продолжая движение, подлетела к земле и — да не просто 'хруп', а 'ХРАААЗЗЬЬЬ' — ее
