спасительной сущности.
Этим они отличаются от чудес инквизитора. Сам Христос предостерег человечество от веры в чудо, как в чисто удивительное, непостижимое явление, «ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (Матф., 24, 24). Эти инквизиторские чудеса лжехристов предстают перед человеком в своей удивительности и необычайности. Они не имеют никакого отношения к искуплению человека. Это не спасительные, но всего лишь удивляющие средства. Единственное их назначение — принудить человека верить в того, кто совершает эти удивительные знамения. Как уже отмечалось, чудо своей удивительностью и необычайностью предопределяет человека и уменьшает свободу его веры. Поэтому лжехристы охотно им пользуются и будут пользоваться всегда. Именно поэтому инквизитор сделал чудо краеугольным камнем своего царства. И именно поэтому Христос отверг чудо как только удивляющую и предопределяющую вещь. Дважды просили Его о таком чуде и дважды Он отклонил эту просьбу. В первый раз дух пустыни хотел, чтобы Он подал знак, доказывающий, что Он действительно есть Сын Божий. В качестве доказывающего знака дух пустыни предложил Ему использовать чудо, чистое чудо с присущей такому чуду одной только удивительностью и не имеющей ничего общего с Его искупительной Миссией. «Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма. И говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз» (Матф., 4, 5-6). Но Христос вместо того, чтобы броситься вниз и подать знак, ответил: «Не искушай Господа Бога твоего» (там же, 7). Во второй раз подобное случилось, когда Христос уже был распят на Голгофе — «Проходящие же злословили Его, кивая головами своими и говоря: 'Разрушающий храм и в три дня Созидающий! спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста'» (Матф., 27, 39-40). К толпе присоединились и первосвященники с книжниками и старейшинами. Они тоже говорили Христу: «Других спасаешь, а Себя Самого не можешь спасти! Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него» (Матф., 27, 42). Если бы дважды требуемое чудо было совершено, оно было бы чистым знаком, подчиняющим своей удивительностью, но утратившим свой спасительный смысл. Христос ни разу не совершил такого чуда. Он предпочел позволить людям не верить, сомневаться, издеваться над Ним и даже злословить, но Он не захотел при помощи знака, вызывающего удивление, зажечь в людях веру. Чудеса Христа таким характером не обладают. Они были совершены не только для того, чтобы показать их удивительность. Они были искупительным средством от всякого зла, исходящего от греха.
Св. апостол Матфей в своем Евангелии дает краткое изложение всех деяний Христа на земле: «И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях. И пошел о Нем слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их» (Матф., 4, 23-24). Евангелии рассказывают только о некоторых чудесах совершенных Христос, ибо «много сотворил Иисус пред учениками своими и других чудес, о которых не написано в книге сей» (Иоанн, 20, 30). И все эти чудеса были совершены для того, чтобы помочь людям. Вне сомнения, помочь человеку в его глубинной природе и в его сущностных отношениях с Богом было главной задачей Христа. Но так как нарушение отношений с Богом нарушило и отношения человека с миром, подчинив человека законам природы, то Христос не мог молча пройти мимо всяческого бремени, возложенного на человека внешним миром и проявляющегося в виде различных болезней, немощей и страданий. Поэтому Он, упорядочивая строй человеческой природы и восстанавливая в ней божественный первообраз, устранял и конкретные внешние проявления, мешающие осуществляемому Им полному восстановлению человека. Христос был Спаситель в самом широком и глубочайшем смысле этого слова. Чудеса по сравнению с учением и таинствами в этом деле спасения были только одним из практических средств. Они были божественны, как божественна и вся деятельность Христа. Но они были не более божественны, чем Его учение и Его таинства. Они — составная часть Его искупительного подвига, но — не основная и не сущностная его часть. В этом плане весьма показательно отношение самого Христа к своим чудесам. Обычно Он совершал их тихо, не обнаруживая своего божественного могущества. Люди часто не замечали и не чувствовали того, что совершилось чудо. В день брака в Кане Галилейской Он по просьбе своей матери велел наполнить ведра водой и превратил ее в вино. Совершив это чудо, Он спас присмотрщика от большой неприятности, ибо угощение было в самом разгаре, а вина было недостаточно. Присмотрщик дивился доброму вину и не знал, откуда оно взялось. Гости же вообще не заметили чуда. На берегу Гениссаретского озера, когда апостолы грустно заметили, что люди голодны и нечем их накормить, Христос также молча благословил хлеб и рыбу и велел разделить их. Можно было бы проанализировать все чудеса Христа, и во всех мы бы обнаружили желание Христа помочь людям в их бедах и радостях, в их несчастиях и страданиях. Христос творил чудеса не только для того, чтобы показать свое могущество, но и для того, чтобы осуществлять преображение мира и человека. Чудеса были предвестниками и началом всеобщего преображения. Они были теми малыми горчичными зернами, из которых должно было вырасти вселенское дерево преображенной действительности. Поэтому удивительность чудес не имела первостепенного значения, иногда она была даже совсем сокрыта. Христос повернулся к просящим, умоляющим, в большинстве уже верующим в Него и любящим Его людям и помогал им. Он не удивлял людей, но творил добро. Его божественное могущество проявлялось естественно, как составная часть Его Миссии. Он был Богом. Ему повиновались небо и земля. И Он это повиновение использовал для создания или увеличения людского блага, для устранения нищеты духа и плоти. Чудеса Христа суть проявление божественной Саritas.
В этом и заключается отличие чудес, творимых Христом, от чудес инквизитора и всякой антихристовой силы. Инквизитор включает чудо в свой порядок потому, что оно удивительно. Этой удивительностью он хочет подчинить человека и принудить его верить в себя. Совесть же человека он намеривается заточить в темницу, не позволяя ей ни судить, ни оценивать. Между тем Христос совершает чудеса для того, чтобы избавить человека от подчинения природным законам. Инквизитор своими чудесами окончательно уничтожает свободу человека. Христос же, творя чудеса, эту свободу ими как раз увеличивает, ибо снимает с человека оковы природных законов. Поэтому в его чудесах нет принуждающей и подчиняющей силы, ибо и творимы они были не для того, чтобы подчинять. Когда Христос исцелял больных, воскрешал умерших, изгонял бесов — во всех этих случаях Он хотел совершить не только чудо, то есть явить удивительный знак, но и исцелить больных, воскресить умерших и изгнать бесов. Каждое Его чудо, в зависимости от конкретного дела, было устремлено к добру — духовному или физическому. Людям была достаточно известна эта основная идея Христа и они почитали Его как благодетеля человечества, как осуществителя всех тех мессианских чаяний, которые всегда были живы во всем народе Изараиля. Но сам Христос часто даже запрещал испытавшим чудо рассказывать о нем. Исцелив глухонемого, Он «повелел им не сказывать никому» (Марк, 7, 36). Преобразившись на Фаворе на виду у апостолов, Он «запретил им, чтобы никому не говорили о Нем» (Марк, 8, 30). Но что характерно, все Евангелия замечают, что чем строже Христос запрещал рассказывать о сотворенных Им чудесах, «они еще более разглашали. И чрезвычайно дивились и говорили: все хорошо делает: и глухих делает слышащими и немых — говорящими» (Марк, 7, 36-37). Спасительная Миссия была всем понятна и очевидна.
Но Его как Бога люди должны были признать свободно — по велению своей совести. Он сам не раз требовал такого свободного выбора от тех, кто хотел прибегнуть к Его божественному могуществу, дабы спастись от страдания или несчастий. Люди прежде всего должны были верить в божественность Христа, то есть они должны были свободно выбрать Его, и только после этого Он позволял этой силе начать дейстовать и спасать людей. Его ученики тоже нередко сомневались в Его божественной Миссии. Странствуя вместе с Ним, они провели с Ним три года, они постоянно слышали о Его муке, смерти и воскресении, увидев же Его распятым на кресте, они разошлись, унося с собой остатки своей изначальной веры. Возглас идущих в Эмаус учеников: «А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля» (Лука, 24, 21) может быть motto всех последователей Христа, видевших Его смерть. Когда в Воскресное утро жены-мироносицы пришли к гробу Иисуса и нашли его пустым, а сидящий в изножии ангел сказал им: «Его нет здесь: Он воскрес» (Лука, 24, 6) и когда «возвратившись от гроба, возвестили все это одиннадцати и всем прочим» (там же, 9), то «показались им слова их пустыми, и не поверили им» (там же, 11). Только когда сам Христос «наконец явился одиннадцати, возлежащим на
