существование на земле — сама временность. Именно об этом и говорит Христианство. В жизни по ту сторону, изображаемой в Откровении, вечная сущность человека находит также вечное выражение в существовании.
И в этом смысле христианская концепция истории в основе своей оптимистична, ибо она провозглашает жизнь. Она не хранит верность земле, но не хранит только этой непреображенной, преходящей и злой земле. Она провозглашает новую землю (Петр II, 3, 13), которая появляется не как конечный результат природного развития и совершенствования, но как дар свыше, как творение Божие, как благо. Оптимизм христианской концепции истории основывается не только на творческой мощи человеческого гения, по существу он основывается на Боге, Творце, который удивительно сотворит человека во всем его величии и еще более удивительно его преобразит. Языческий прометеизм, который вновь появился во времена Просвещения, в Христианстве заменяется религиозной установкой по отношению к будущему. Таким образом, история становится всеобщим религиозным актом, исповедью сотворенного человека и вместе — «rorare», призывом к окончательному экзистенциальному спасению.
3. ПОНЯТИЕ АНТИХРИСТА
Поскольку история является временем разделения, она в своем движении выявляет не только роль Христа, но вместе и роль Его противника, имя которому в Св. Писании и в христианской традиции антихрист. Антихрист противостоит Христу как историческая сила, которая Его отвергает, неустанно борется против Него и постоянно увечит Его исторические деяния. Два зверя, о которых упоминает загадочное Откровение, великая блудница, «сидящая на водах многих» (0ткр.,17, 1), великий Вавилон (18, 2), дракон и змей древний (20, 2), есть не что иное, как символы исторических форм и образов, которые в ходе времен принял антихрист и при помощи которых влиял на историческую жизнь. Морской зверь «отверз уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его и жилище Его и живущих на небе» (13, 6). Земной зверь «творил Великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю пред людьми» (13, 13). Образ первого зверя становится настолько живым, что он говорит и действует так, «чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя» (13, 15). С великой блудницей «блудодействовали цари земные», одаряли ее «золотом, драгоценными камнями и жемчугом» и поили кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых (17, 2—6). Купцы великого Вавилона, этого роскошного города, богатеют и становятся «вельможами земли» (18, 23); сам город своим волшебством отравляет все народы и пачкает кровью «пророков и святых и всех убитых на земле» (18, 21). История наполнена делами и трудами антихриста. Она — настоящее поле действия не только для Христа, но и для Его противника.
Определенный антибожеский характер мы можем проследить уже в мире природы. Та мировая гармония и та удивительная согласованность, которой мы все изумляемся, особенно в живом мире, то здесь, то там искалечена и исковеркана словно некой черной рукой. Некий злой план прорывается из некоторых мировых законов. Некая издевка и смех звучит время от времени в симфонии космоса. В природе имеются вещи, которые словно намеренно спроектированы и сделаны так, чтобы высмеять творчество Бога, то творчество, о котором некогда было сказано, что оно даже «слишком хорошо». Разум человеческий не находит на это ответа. Но в свете Откровения эти неудачные порождения и неудачные формы, эти карикатуры и насмешки существующие в природе совершенно понятны. Сатана был низвержен на землю «и ангелы его низвержены с ним» (Откр., 12, 9). И если они и на небесах поднимали голос против Бога, то и на земле они продолжают свой бунт и нападают на все, что отмечено знаком божественного. Непорочная первобытная природа была их первой жертвой. Она была изуродована и исковеркана, ее непорочность была отнята у нее, и напоена она была злобой. Откровение грозит уничтожением для «губивших землю» (11, 18). Если история, как уже говорилось, -- это прежде всего становление культуры, то есть все возрастающее овладевание природой силой творческого духа, то человек сферу своей деятельности находит уже оскверненной и поэтому должен бороться с сатанинским элементом уже в своих собственных творениях. Антихрист скрывается на самых низких уровнях земного существования и сам грызет физическую часть истории.
Но природа нема и пассивна. Она не может принимать решений. Она лишь в состоянии терпеть неистовства дракона и, стеная, ждать до тех пор, пока не будет спасена из рабства преходящего и вознесена в первоначало, «в свободу детей Божиих». Природа — только объект ударов дьявола. Она защищается только своим упорным умением терпеть. Этим история дает прямой и активный ответ на домогательства древнего змия. Человек как истинный носитель исторической экзистенции не является пассивным объектом, но одним из действующих лиц: другом или противником. Он противопоставляет усилиям дракона и его ангелов не только свою природу, но и свой свободный и сознающий дух. Но этот свободный дух делает выбор — и не всегда этот выбор в пользу Бога и Христа. Природа никогда не может отпасть от Бога и потерять надежду на спасение. В конкретных проявлениях своей зримой божественности она может быть только ограблена кем-то другим, но никто и никогда не может ее обезбожить. Между тем перед духом стоят две возможности: положительная, или выбор Бога и Христа, и отрицательная, -- не выбор Бога и Христа. Отрицательная возможность именно тот путь, на котором антихрист находит вход в историю. Дракон, нарушив природу и таким образом совершив надругательство над творчеством Бога, пытается в истории после Христа глумиться над искуплением и сделать его бессмысленным.
В своем процессе история становится не только явлением богочеловечества, распространением плоти Христовой во времени и пространстве, но вместе и проявлением безбожия в острейшей форме, объективацией civitas diaboli[14] на земле. Против воплотившегося и постоянно действующего через Церковь Логоса поднимается Его противник, Его отрицатель от самого начала и пытается историческое существование всего человечества втянуть в пространство своего отрицания. История это не только gesta Christi per homines, но и gesta diaboli per homines (дела дьявола через людей). Антихрист обнаруживается не как случайное явление исторического процесса, но как его составная часть, как осуществленная возможность отрицательного выбора духа, как обезбоженный образ исторических объективаций во всех сферах жизни. Бердяев обоснованно утверждает, что антихрист — проблема метафизики истории, точнее говоря, теологии истории, ибо ни наука истории, ни философия истории ничего не могут сказать об антихристе. Только появление Иисуса Христа на земле выявило Его противника. И чем зримее Его появление в Церкви, тем зримее cтановится и антихрист. И когда настанет второе исполнение времен и будет провозглашено второе пришествие Христа, тогда появится и антихрист в своей величайшей злобе. «Как первое пришествие нашего Господа имело своего предтечу, — говорит Д. Г. Ньюмен[15], — так и второе будет иметь. Первый был «больше чем пророк» — святой Креститель. Второй будет больше чем только противник Христа: он будет образом самого сатаны — страшным и полным ненависти антихристом».
Так кто же он - этот антихрист? Какова его сущность? На эти вопросы со всей прямотой и определенностью нам отвечает св. Иоанн: «Кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это антихрист, отвергающий Отца и Сына» (Иоанн I, 2, 22), и в другом месте — «А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста» (4, 3). Указания пророков мы также находим и во втором письме святого: «Ибо многие обольстители, — пишет он, — вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти: такой человек есть обольститель и антихрист» (Петр II, 7). Слова св. Иоанна совешенно определенно свидетельствуют о том, что сущность антихристова духа — отрицание полноты богочеловека Христа. Христос есть истинный Бог и истинный человек. Он есть гипостатическая совокупность. И тот, кто отрицает хоть одну часть этой совокупности — «А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа» (Иоанн I, 4, 3), — разрушает свою личность и таким образом становится антихристом. Антихрист обнаруживается везде, где только Христос хоть сколько-нибудь искажен. И не имеет никакого значения то, где находит выражение это искажение — в философии ли, в искусстве, в общественной жизни или только в установке отдельного человека. Повсюду, где только оно проявляется, там — антихрист. Антихрист
