Африку с просьбой о соборном обсуждении того, что им представлялось новым заговором против Халкидонского собора. Им ответил карфагенский диакон Фульгенций Ферранд: он заявил, что Феодорит и Ива абсолютно защищены реабилитацией Халкидонского собора и что все решения этого собора—как и Писание—непосредственно вдохновлены Духом Святым[476]. Запад, кажется, полностью вверил себя халкидонскому «фундаментализму», сравнимому во всех отношениях с кирилловским «фундаментализмом» монофизитов.
В этот решающий момент Юстиниан не мог не понять, что дальнейший успех его политики зависит от одного человека—от папы Вигилия; возвышение папского авторитета, уже поддержанного и возвышенного в царствование Юстина I, могло снова оказаться эффективным. Роль папы заключалась теперь в том, чтобы «озвучить» согласие Запада с осуждением «Трех Глав» и исполнить обещание, лично данное Феодоре при его возведении на папскую кафедру.
Вигилий не мог противиться императорскому приглашению приехать в Константинополь: военный отряд проследил затем, чтобы он 22 ноября 545г. сел на корабль, отправлявшийся на Сицилию. Ему была дана возможность посоветоваться с собранием епископов в Сиракузах, где он узнал резко отрицательное мнение Датия Миланского, поехавшего ему навстречу по пути домой из Константинополя. Посредством текста Ферранда ему было сообщено и мнение африканцев. Во время остановки в Патрах папа рукоположил назначенного Юстинианом на Равеннскую кафедру Максимиана, который во время отсутствия папы в Италии поднял авторитет своей кафедры как резиденции имперской администрации, превосходящей Рим по престижу[477]. Вигилий оказался загнанным в угол между позицией большинства своей западной паствы и угрозой императорского возмездия.
Приезд папы в имперскую столицу состоялся только 27 января 547г. Встреченный с большой торжественностью, он поначалу решил сопротивляться императорской воле, согласно полученным им от западных коллег советам. Помещенный во дворце Плацидии, он был окружен западными советниками, включая Датия Миланского и африканского богослова Факунда Гермианского. Его посетил также диакон Пелагий. Все советовали ему сопротивляться. Папа отказался сослужить с патриархом Миной, и последний в ответ вычеркнул имя Вигилия из диптихов.
Однако после шести месяцев напряженности и дебатов папа начал понимать безвыходность своего положения: связанный морально своими обещаниями Феодоре, оказавшийся в Константинополе в затруднительном положении (особенно после завоевания Рима готским королем Тотилой 17 декабря 546г.), он в конце концов сослужил с Миной в день святых Петра и Павла, 29 июня 547г., и дал императору новое негласное обещание осудить «Три Главы» при условии, что это будет следствием церковных процедур и не будет состоять в простой подписи под указом Юстиниана.
То, что Вигилий подразумевал под правильной процедурой, состояло в возможности ему самому как римскому епископу вынести после консультации с епископами свой приговор. Юстиниан согласился предоставить ему эту возможность. Таким образом, под председательством папы состоялось собрание семидесяти епископов, еще не согласившихся на осуждение «Трех Глав». В собрании принимал участие Факунд Гермионский, главный свидетель всех этих событий, уже начавший во время обсуждений в Константинополе составлять свои «Двенадцать Книг в защиту Трех Глав» [478]. В результате этого собрания Вигилий, исполняя обещания, данные императорской чете, в Страстную Субботу 11 апреля 548 г. представил патриарху Мине
Вигилий пытался успокоить оппозицию, написав—в частности, Аврелиану Арльскому, — что Халкидонскому собору не причинено никакого вреда. Но сила западной оппозиции убедила Юстиниана (Феодора умерла в 548г.), что папского авторитета недостаточно и что вопрос «Трех Глав» должен быть представлен Вселенскому собору. Поэтому Вигилию было разрешено взять обратно свой
Эти события были только началом трагического конфликта между колеблющимся и скомпрометированным Вигилием и императором Юстинианом, убежденным в правильности своего пути и прибегавшим к силе и запугиванию для достижения намеченной цели. Подробности этой истории рассказывали часто.
Чтобы обеспечить успех собора, имперские власти приняли меры по устранению лидеров оппозиции. Репарат Карфагенский был низложен по политическому обвинению. Его преемник Примоз был навязан силой, в Африку был послан имперский чиновник Моциан Схоластик, чтобы подобрать покорных епископов для участия в планируемом соборе[481]. Более неожиданное сопротивление оказал Зоил Александрийский, который также был смещен и заменен Аполлинарием. Но советники Юстиниана, в особенности Феодор Аскида, толкали его на дальнейшее запугивание общественного мнения. Он опубликовал личное «Исповедание веры», которое, будучи императорским документом, автоматически имело силу указа. В нем провозглашался авторитет четырех соборов, в частности собора Халкидонского, но содержалось также и анафематствование «Трех Глав». Вигилий вполне естественно увидел в этой публикации нарушение договора, поскольку было условлено, что вопрос этот будет обсуждаться собором. Он снова порвал отношения с патриархом Миной и отлучил Аскиду. Несмотря на свою явную слабость, папа временами был способен проявлять твердость.
Опасаясь императорского гнева, он оставил дворец Плацидии и вполне символически нашел прибежище—вместе с Датием Миланским—в церкви святого Петра во дворце Гормизда. Стража попыталась выдворить его оттуда силой. Папа, человек крупный и сильный, крепко держался за престол, который упал на него. Толпа возмущенных верующих поднялась на его защиту, и стражники удалились. Пришлось прибегнуть к миссии великого юстинианова военачальника и освободителя Италии Велисария, чтобы он убедил папу вернуться во дворец Плацидии и уверил его в собственной безопасности.
После этой моральной победы папа вскоре был изолирован и по существу попал под домашний арест. В Италии была запущена кампания, порочащая его репутацию. 23 декабря 551г. он снова сбежал, на этот раз найдя прибежище—тоже символически—на другой стороне Босфора, в халкидонской церкви святой Евфимии, где проходил в свое время Великий собор. Новая миссия Велисария и несколько других попыток убедить его вернуться не имели успеха. Кроме того, он опубликовал энциклику ко всем христианам, в которой жаловался на учиненное над ним насилие и утверждал свою верность всем четырем Вселенским соборам. В городе у него были друзья, так что имперская стража не смогла помешать распространению этой энциклики и даже ее рассылке в места большого общественного значения [482]. Юстиниану пришлось идти на попятную, и хотя сам он не взял свой указ назад, но Мине и Феодору Аскиде было поручено принести папе извинения и подтвердить их единство с ним в вере. Папа почел это достаточным и вернулся в город. Он также одобрил исповедание веры нового константинопольского патриарха Евтихия, с которым вступил в общение (в январе 553г.).
Казалось, что подготовка собора развивалась по плану. Но не было согласия относительно предполагаемого его состава. Вигилий, естественно обеспокоенный западной оппозицией, просил, чтобы в Сицилии и Италии были созваны предварительные соборы, поскольку, похоже, мало кто из западных епископов собирался приехать на собор. Но теперь Юстиниан спешил, и 5 мая 553г. в
