торжественности момента и величии Всеобщего Отца, о трудности земного пути и благости Великого Духа. Песла тем временем пыталась собрать, как ей казалось, необходимые вещи.
Как долго она готовилась и ждала этого момента. И вот он наступил, казалось, такой желанный, но Песла внезапно осознала, что уже никуда не хочет. Разговор с Учителем не принес облегчения, и девушка никак не могла справиться с потоком нахлынувших чувств. От безысходности она расплакалась. Именно в таком состоянии и застала ее Янка.
— Ну, что ты, подруга? — девчушка обняла Песлу за плечи. — Что случилось? Не бойся, Всеобщий Отец позаботиться о тебе.
— Я не хочу, не хочу уходить, — рыдала Песла. — Хочу остаться. С тобой, с другими. Зачем? Зачем уходить?
— Что ты? — испуганно воскликнула Янка и даже отстранилась от подруги. — Благость Великого Духа отвергнуть вздумала?
— Нет, конечно. Но как трудно оставить всё родное и близкое, — всхлипнула Песла, размазывая слезы по лицу.
Приветственные крики постепенно стихали. Песла медленно шла сквозь строй вежечей. На их застывших лицах она читала радость и надежду, пройти однажды этот путь. Знали бы они, как это трудно.
Летучий Корабль встретил ее торжественной тишиной и незнакомым противно-стерильным запахом. С рвущимся из груди сердцем Песла схватилась за поручень и шагнула в темное нутро.
Секунды тишины и мрака, затем с шипением дыра в боку корабля затянулась. Песла испугано дернулась, прижав руки к груди. В голове по привычке пробежали формулы защитных заклинаний.
— Не нужно боятся, — мягкий обволакивающий голос лился отовсюду, одновременно с ним зажегся приглушенный свет. — Идите, пожалуйста, вперед. Вас встретят.
Песла послушно зашагала, пытаясь расслабиться. Коридор довел ее до тупика. Девушка в нерешительности замерла, но часть стены из столь дорогого в поселке металла скользнула в сторону. В глаза брызнул яркий свет, и Песла невольно смежила веки.
— Не нужно боятся, — повторил всё тот же голос.
Песла сквозь пушистые ресницы разглядела мужскую фигуру, облаченную в длинный балахон-плащ, такой же, как и у Учителя.
— Меня зовут Радим, — представился он.
Песла раскинула в стороны сеть прощупывающих заклятий. Разумом она прекрасно понимала, что здесь ей ничего не грозит, но инстинкт, взращенный за долгие годы напряженной борьбы за выживание, сработал раньше. Песла нащупала тонкие жилы Силы, бьющиеся под пластинами железа. Она проследила за ними. Жилы уводили куда-то вниз, где билось сердце Корабля. Песла почувствовала такую мощь, что невольно прониклась уважением к людям, покорившим подобную Силу. Девушка хотела разобраться в природе этой Силы, но Радим вежливо подхватил ее под локоть:
— Прошу вас. Нам нужно идти. В каюте у вас будет время подумать обо всем увиденном. И, прошу вас, во время полета не пользоваться заклинаниями.
— Хорошо, — собственный голос показался Песле мышиным писком.
Они шли длинным коридором некоторое время, пока Радим не остановился перед полупрозрачной дверью. Песла послушно прошла в каюту и осталась одна.
Через несколько секунд сердце Корабля забилось чаще, а вокруг разлился какой-то усыпляющий мерный рокот. Песле не нужны были заклятья, чтобы почувствовать всё это.
Ей показалось, что Корабль дрогнул, и навалилась неведомая тяжесть, но уже через мгновение всё нормализовалось. Девушка минут десять сидела, тупо уставившись в противоположную стенку, но затем напряжения дня взяло своё, и Песла самым постыдным образом уснула.
Звездный Дом приветствовал Песлу тишиной, покоем и нагромождением металла, через который медленно тянулась мертвая Сила. Девушка впервые столкнулась с подобным. Она попыталась зачерпнуть немного Силы, но ничего не вышло. Радим с интересом наблюдал за ней, а затем мягко, но решительно подтолкнул ее дальше.
— Здесь ты поживешь немного, — сказал он, отпирая дверь такой же каюты, как и на Летучем Корабле.
Девушка чувствовала себя неловко. Радим обнаружил ее спящей и довольно бесцеремонно разбудил, дернув за локоть. С тех пор он в разговорах перешел на «ты», и, как казалось Песле, потерял к ней всякое уважение.
Учитель Браун часто повторял им в клане, что они возлюбленные чада Великого Духа, и им уготована великая миссия — каждому своя, разная. А подобные проповеди настроили Песлу на то, что остальные дети Всеобщего Отца уже за это должны уважать ее. А тут такое…
Песла угрюмо уселась на отливающем металлом стуле.
— К обеду к тебе подойдет Мелан Грин. Она твой кур… В общем, она поможет тебе освоится в Звездном Доме и познакомит с теми людьми, с которыми бы тебе захочется поговорить, — сообщил напоследок Радим.
Песле показалось, что лицо его презрительно скривилось. В детстве она всегда боялась подобных взглядов и гримас. Не смотря на то, что Песла была самой старшей в клане, роль Главной Ворожеи ей никогда не пророчили. Красотой особой девушка тоже не отличалась, и парни не слишком на нее заглядывались. Подруг не было, и само собой у нее развился комплекс неполноценности. Взрослея и изучая мир через призму уже других приоритетов и критериев, она поняла, что нужна клану такая, какая есть. Это немного успокоило ее, но до конца избавиться от комплекса было выше ее сил.
— Привет. Я Мелан Грин. Можешь звать меня просто Мелан, — звонкий располагающий к себе голос вывел Песлу из ступора.
— Привет, — вяло отозвалась она.
Песла окинула взглядом вошедшую женщину. Коротко под мальчика стриженные темные с проседью волосы, приятное пухловатое лицо и невнятная фигура в мешковатой одежде, которую вроде бы называли «комбинезон».
— Не хочешь прогуляться? — предложила Мелан.
— Почему бы и нет, — пожала плечами Песла.
Они бродили по бесконечным коридорам и залам, напичканным непонятными нагромождениями — «машинами», — в которых билась мертвая сила. Мелан бес умолку болтала, расспрашивая девушку о ее жизни в клане, о ведунах, о вожде, об Учителе и прочем.
— Что меня ждет? — задала мучавший ее вопрос Песла.
— Если ты спрашиваешь меня о дальнейшем Пути, то об этом может поведать только Всеотец, — размазано ответила Грин.
— Нет, что я делаю здесь? Чего я жду?
— Изъявления воли Всеобщего Отца, — без запинки ответила Мелан.
Коротко и ясно. Не придраться, не спросить что-то еще. Песла заглянула в глаза собеседницы. Ничего. Пустота. Ни искорки веры, только на самом дне плещется потаенный страх.
За два часа прогулки они обошли весь верхний ярус. Побывали в двух кают-компаниях, в четырех машинных залах, в трех рубках. Видели уйму народу, который объединяло одно — глаза. Песла, как ни старалась, не могла отыскать в них искры, той самой, что горела в каждом вежече. Их слова были вежливы, но пусты. И что еще не нравилось в них девушке, так это то, что она не могла определить ни у кого возраст. Самый старый человек, которого она видела, был Учитель Браун. А тут… Практически все были увядающими стариками, живущими потаенным страхом, что постепенно пожирал их изнутри.
— Я устала, — Песла говорила мало, стараясь побольше слушать.
— Хорошо, — Мелан улыбнулась, свернула в неожиданный поворот, и они оказались возле каюты девушки. — Через час ужин, а пока можешь отдохнуть.
Оставшись одна, Песла отрешено откинулась на удобной кровати, уставившись в потолок. Из угла комнаты за ней наблюдал бездушный глаз камеры.
— Ну, как? — поинтересовался Феликс, передвигая какие-то рычаги на пульте.
— Что как? — вынырнул из сладкой полудремы Алекс Тойвни.
