Повернувшись к Люку, он дерзко произнес:
— Молчите, сэр? Неужто вам совершенно нечего сказать?
Люк смерил наглецов презрительным взглядом.
— Вам? Абсолютно нечего. Раз вы такие смелые и у вас чешутся кулаки, ступайте в ближайший негритянский квартал и попробуйте там повторить хоть что-нибудь из того, что только что говорили здесь. Там вас внимательно выслушают. Боюсь лишь, что потом кое-кому еще долго не захочется оскорблять кого-либо.
Здесь же, как вы справедливо изволили заметить, — приличное, место. Так что таким хамам, как вы, тут делать нечего.
Парни не сразу нашлись, что ответить. Между тем Шеннон вполголоса повторила Люку:
— Дорогой, не связывайся с ними. Они того не стоят. Кроме того, ты еще не оправился после боя. Разве можно драться со сломанным носом?
— Да, Люк, — поддержала подругу Сусанна, — Шен абсолютно права.
— Обе дамы правы, — негромко высказал свое мнение Эрик. — Может, просто встанем и уйдем?
Обведя взглядом всех троих, Люк отрицательно качнул головой.
— Нет. Мы пришли сюда пообедать, и мы здесь пообедаем. Я не позволю каким-то подонкам испортить мне аппетит.
Тем временем, опомнившись, старший из приятелей, Джон, зловеще процедил:
— Выйдем-ка на минуту, приятель. Нам пора потолковать. И не ломайся словно девица. Судя по нелепой повязке, за которой наверняка скрывается сломанный нос, тебе подобного рода разборки не впервой.
— Что ж, вы правы. И раз иного способа поставить вас на место нет, иду с удовольствием, — с преувеличенной галантностью отозвался Люк.
Увидев, что он поднимается из-за стола, Шеннон судорожно вцепилась в рукав его пиджака.
— Люк, постой! — Не зная, что предпринять, она дрожащим голосам обратилась к хулиганам:
— Молодые люди, пожалуйста, оставьте нас в покое. Мы, кажется, не сделали вам ничего плохого.
В ответ тот, кого звали Джон, плотоядно усмехнулся.
— Ну что вы, дамочка! И мы отнюдь не желаем вам плохого. Даже напротив, хотим помочь, избавив от домогательств этого гнусного типа.
Не зная, что еще предпринять, Шеннон произнесла первое, что пришло ей в голову:
— «Этот гнусный тип» — мой муж. Так что, будьте добры, относитесь к нему с должным уважением.
Сэм удивленно присвистнул.
— Ого! Джон, ты слышал? Ну и что нам теперь делать?
Джон мрачно ухмыльнулся.
— То же, что и намеревались.
— Но ведь чернокожий — муж леди!
— Ну и что? — Джон посмотрел на спутника тяжелым взглядом. — Да и какая она леди, раз спит с негром? Обыкновенная подстилка для черномаз…
Но, прежде чем он успел договорить, железная рука сдавила его горло.
— Поосторожнее со словами, приятель, глядя в глаза обидчику, задыхающемуся от страха и недостатка воздуха, холодно произнес Люк. — Хочешь выйти — выйдем. Но не смей оскорблять эту женщину. Иначе вообще пожалеешь, что родился на свет.
— Я с тобой, Люк Стоун! — немедленно поднялся со стула Эрик. — Сейчас мы зададим этому хулиганью жару!
Кивнув Эрику, Люк отпустил Джона и подтолкнул к выходу.
— Идем, смельчак. И не забудь прихватить своего приятеля. Кажется, по своей воле тот едва ли оторвет пятую точку от стула.
И в самом деле Сэм выглядел чертовски неважно. В ту самую секунду, как он услышал фамилию Люка, его нижняя челюсть отвисла, да так и не вернулась на законное место.
— Эй, что с тобой? — сердито окликнул его Джон. Однако, несмотря на нарочито бодрый вид, было заметно, что и он порядком струхнул. — Прилип, что ли? Немедленно поднимайся и пойдем! Необходимо начистить морды этим субчикам.
Однако Сэм не двинулся с места.
— Ты что, Джон, не расслышал фамилии?
Это же Люк Стоун! Ну, тот самый, которому мы на днях…
— Tec! — Джон предостерегающе поднес палец ко рту. — Я и сам догадался, кто передо мной. Но это дела не меняет. Пошли!
Однако Люк, что-то заподозрив, ухватил Джона за шиворот и повелительно сказал:
— Постой! Кажется, я тебя тоже знаю. Уж не тот ли передо мной «герой», что в минувшую пятницу помешал мне выиграть главное состязание моей жизни?
Джон помертвел. Вся краска отлила от его лица. Сбивчиво он забормотал:
— Нет, конечно нет. Я и бокс-то не смотрю…
— Неужели? — саркастически осведомился Люк. — В таком случае откуда тебе известно, что я боксер? Я об этом не упоминал.
Поняв, что они разоблачены, Сэм счел за лучшее не дожидаться развязки. Резко сорвавшись с места, он бросился к выходу.
— Держи! — бросил Эрику Люк.
Однако Эрик, уже успевший сообразить, что к чему, сам бросился наперехват. Он успел схватить беглеца уже у самой двери.
Удостоверившись, что Сэм пойман. Люк велел растерянному метрдотелю, жавшемуся неподалеку:
— Вызывайте полицию.
— Уже… — развел руками последний, — вызвали…
И действительно, почти тотчас же с улицы донесся пронзительный вой сирен.
Вскоре все кончилось. Проделав предписанные законом в таких случаях формальности и допросив свидетелей, полицейские увели хулиганов. Убедившись, что все осталось позади, взволнованная Шеннон бросилась на грудь Люку и расплакалась.
— Милый мой, дорогой, какой кошмар!
Неужели это действительно те самые люди, которые испортили твое выступление?
— Я и сам с трудом в это верю, — признался Люк, обнимая ее. — Но, оказывается, справедливость существует. Теперь, когда хулиганы пойманы и дают показания, бой, а следовательно, и мое поражение наверняка признают недействительным. И его можно будет переигр… — Оборвав себя на полуслове, Люк склонился к Шеннон. — Ладно, об этом потом. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь?
— Ужасно! — всхлипнула Шеннон. — Как подумаю, что только что пришлось пережить всем нам…
— Ну ничего, успокойся, — ласково погладил ее Люк по волосам.
— По крайней мере, день нашего знакомства мы запомним надолго, — коротко хохотнула Сусанна. В отличие от подруги она довольно быстро пришла в себя и вновь обрела природное чувство юмора и жизнерадостность. Правда, Эрик?
Тот усмехнулся.
— Да уж… Но, Люк, как ты их ловко отделал, а? Никогда в жизни не видел, чтобы кто-либо так сноровисто и с таким эффектом утихомиривал хулиганов, даже не дотронувшись до них пальцем.
— Так уж и пальцем… — протянул Люк, впрочем весьма польщенный.
— Все равно, ты герой! — поддержала Эрика Сусанна. — Мы очень рады, что история, произошедшая на ринге, так счастливо завершилась. Может, нам стоит это отметить?
— Хватит, наотмечались, — улыбнулась, вытирая слезы, Шеннон. Всеобщий задор заразил и ее. — Надо и на другой раз что-нибудь оставить.
