несколько глубоких вдохов-выходов. Чуть-чуть не вспылил, не взорвался. А мысли так и кипели: «Петров, сволочь — не компетентен! Надо было брать на его место Гию Багатурию! Тот мигом собрал бы бригаду и решил бы вопрос радикально!», но Донат Вахтангович в себе эту вспышку гнева волевым усилием, хоть и с большим трудом, но погасил и остался собой очень доволен. Он был человек рациональный и знал, Петров является настоящим профессионалом, и если он так сказал, то так оно и есть. Какая-то тут засада. И ведь почувствовал же! «Какова интуиция!» — похвалил себя Донат Вахтангович.
И Петров его тоже хорошо понимал: это было все равно как карманнику вернуть ворованный кошелек вместе с деньгами. Конечно же, жалко!
В ту ночь Донат Вахтангович долго не мог заснуть — словно в постель насыпали крошек — проворочался чуть до самого утра. Часа в два разбудил Нину, занялся с ней, сонной, сексом, но и это не помогло уснуть. Жалко было денег, да еще как обидно! К черту Петрова! Утром Донат Вахтангович все-таки позвонил Багатурии, встретился с ним в грузинском ресторане неподалеку, вместе пообедали. Болтали по пустякам, дела оставили на потом. После обеда Донат Вахтангович показал Гие фотографии: «Вот этих не хочу видеть и слышать про них больше не хочу! Напугайте их до полусмерти или уж как получится!» — «Сделаем, генацвале!» — Гия рыгнул, погладил набитый живот. Потом попрощался за руку и вышел из ресторана. И все — пропал Багатурия и все его люди вместе с ним тоже — как испарились — тем же вечером. Эти же двое субчиков из ЧОПа заявились точно в назначенное время. Что-то тут было не так. Еще и Нина утром вдруг запричитала: «Будь осторожен: мне приснился плохой сон!»
А Ванечка действительно испугался Гию Багатурию — ему вдруг показалось, что тот его просто съест, и он убил толстяка одним рубящим ударом — в горло — наповал. Остальные бойцы были настолько этим шокированы, что почти не оказали сопротивления. Их перебили буквально в полминуты. Первый слой дна ямы был почти заполнен. Один Гия занял там много места — за троих. Пару худых еще можно было всунуть. Арматура тоже была почти готова. Осталось положить ее сверху и залить бетоном.
Донату Вахтанговичу следующим утром позвонили знакомые и, между прочим, спросили:
— Не знаешь, где Гия с ребятами?
— Нет, — предпочел ответить Донат Вахтангович и тут же вызвал Рубинчика и телохранителя покрепче и видом пострашнее. А с Гией, конечно, нехорошо получилось.
На следующей неделе опять искали девушку, которую в маленьком поселке захватили местные бандиты. Девушке было двадцать лет, она поехала туда на выходные к подружке, с которой они вместе учились в университете. На улице ее просто затащили в машину и увезли. Подружка, свидетель этого, позвонила родителям похищенной. Родители тут же приехали на место и обратились в местную милицию. Там их откровенно послали подальше. Было такое ощущение, что в этом поселке милиция вообще не работала. В отделе сидел какой-то милиционер, что-то ел, даже разговаривать не стал, замахал руками: мол, приходите завтра. Отец девушки, клиент ЧОПа, позвонил Коту посоветоваться. Кот с Ванечкой тут же выехали на место, поговорили с местными, оценили обстановку. Оказалось, жаловаться было некуда: муниципальная власть здесь тоже была захвачена бандитами. Председатель имел две судимости за мошенничество. Опять же получился какой-то Микрозасранск.
Заправлял всем этим некий Ларик. Отправились его искать.
— А Ларик это имя или фамилия? — поинтересовался Ванечка.
— Понятия не имею, может, и кличка, — пожал плечами Ванечка.
Лариком оказался очень энергичный плотный мускулистый мужчина лет тридцати пяти, а весом килограммов в сто и это при росте как у Кота — примерно сто восемьдесят восемь. У него вся кожа на щеках была изрытая, в рубчиках, видать, в юности весь ходил в угрях. Он был в офисе один. Это была его территория — тут он ничего и никого не боялся.
Ларик мало сказать, что был изумлен. Он был оскорблен до глубины души.
— Ты даже не представляешь, как ты влип. Все, считай, тебя нет! — оскалясь, навис он над Ванечкой.
Ванечка молчал. Сначала ему было очень страшно и тоскливо, но потом вдруг внутри снова появился улетавший куда-то на время по своим делам Самаэль. Ванечка зевнул, потом как-то даже без особой спешки, хотя все равно получилось невероятно быстро, достал из ножен на голени нож и с силой воткнул его Ларику в живот по самую рукоятку, пробив пиджак. Ларик с изумленнием посмотрел вниз, постоял и только потом, скрючившись, повалился на пол и заскулил. Ванечка, сунув руку в скрюченного Ларика, пошарил и вытащил нож, при этом немного выпачкав в крови руки. Ларик затих, хотя явно был еще жив. Окровавленный нож Ванечка положил в полиэтиленовый пакет. Ткнул лежащего Ларика ногой в бок, нагнулся к нему:
— Эй, где они ее держат? Тебя ведь еще можно спасти! Давай, я «скорую» вызову. Набирать, ну?
Ларик ничего не ответил, а продолжал скулить, но уже гораздо тише.
— Чего это он? — обеспокоенно спросил Кот.
— Может, я ему в брюшную аорту попал? — пробормотал Ванечка. — Однажды такое видел: парня ранило, врач что-то там делал у него в животе, а мы его держали. И вдруг — бах — буквально фонтан в потолок — и мы все в крови!
В это время Ларик что-то совсем еле слышно прошептал. Ванечка прислушался, потом, подумав, ответил:
— Хорошо, я Ему передам. Не беспокойся.
Больше Ларик уже ничего не говорил. Его решили забрать с собой и позже бросить в котлован. Пока что же тело его лежало в канаве за домом накрытое рубероидом.
А времени почти не оставалось: прошло уже три часа с момента похищения. Могло произойти все, что угодно. Поехали к подружке похищенной девушки, еще раз поговорили с ней. Та описала машину, из похитителей тоже, кое-кого вспомнила. В маленьком поселке обычно все друг друга знают или однажды видели, хотя бы только в лицо. Машину увидели у одного из частных домов. Ворота были открыты настежь — и тут тоже никто ничего не боялся. Девушка осталась в машине. Она вся тряслась от страха, сжалась в комочек. Кот, посмотрев на нее, хихикнул, толкнул локтем Ванечку: «Гляди!». Ванечка только ухмыльнулся, спросил у Кота:
— Чего это Ларик сразу так разговнился? Он-то вроде как был ни при чем.
— Черт его знает — дурак… — равнодушно бросил Кот. Он про Ларика уже и забыл начисто.
Вошли в ворота, заглянули в машину: никаких следов девушки вроде частей ее одежды там не наблюдалось. Скрипя по ступеням, поднялись на крыльцо и вошли в дом. Там пахло горелой кашей, еще какой-то кислятиной.
— Каждый дом имеет свой запах, и он обычно противный! — посопел носом Кот. — Вот у нас на Рубике воняет? Я-то уже не замечаю.
— У вас в подъезде здорово воняет!
— Ну, это да!
Вошли в комнату. Там царило безобразие. И девушка была здесь. Сидела, сжавшись, на диване заплаканная.
Двое стояли над ней со спушенными штанами. Третий только стягивал джинсы.
Кот без слов взял стул и со всего маху врезал этому полураздетому сзади по хребту. Тот рухнул на колени. Кот ударил его еще раз по голове. Другие двое повернулись на шум. Оба имели уязвимый вид. Голый человек всегда ощущает себя уязвивым перед одетыми.
— Че за дела? — выдохнул один, пятясь, и прикрывая пах руками.
— Это сестра моя! — сказал Кот, вламывая ему по лбу тем же стулом, который оказался очень крепким. Правда, в замахе задел плафон, брызнули осколки. Ванечка же просто ударил сильно в лицо последнего. Тому и хватило. Кот продолжал лупить стулом, пока тот совсем не развалился, потом посмотрел на девушку:
— Только не ори! Отец твой нас прислал. Поехали домой!
Та стала шарить руками в поисках сумочки. Наконец, нашарила, прижала к груди. Вытаращенными глазами смотрела на лежащих. Один валялся без сознания, другие двое шевелились, стонали.
— Выходим, а то начнется стокгольмский синдром! — прошипел Кот.
Ванечка буквально вытолкнул девушку из комнаты, а потом и из дома.
Сели в машину. Девушки на заднем сиденье тут же обнялись. Похищенная, наконец, зарыдала.
