время на дневник своего предка. Магичка с внутренним трепетом открыла первую страничку дневника, снова взглядом остановившись на выведенном изящным почерком имени рода Хранителей. Теленгар.
По почерку сложно было определить, мужчина это написал или женщина. Зато сразу становилось понятно - этот человек получил хорошее образование, его учили каллиграфии и чистописанию.
Реана понимала, что все эти наблюдения, собственно, малоинформативны. Что стоит лишь открыть первую страницу и вчитаться в текст, и она почерпнет куда больше информации и событиях давно минувших дней, но почему-то сделать это было чрезвычайно сложно. Пока что все звучало как замечательная сказка: существовала древняя и сильная империя, и был род Хранителей, служивших императору и народу, оберегавших мир и покой великого государства. И она их наследница.
Но что если заключенная в ровных строчках информация камня на камне не оставит от ее возвышенных представлений о благородстве своих предков. Реане так не хотелось разочаровываться!
'Трусиха! - упрекнула она сама себя, открывая первую запись. - Все может оказаться не так уж плохо'.
Приободрившись таким самовнушением, магичка глазами пробежалась по первой строчке. За время, прошедшее со времен ее жительства в Барге, она поднаторела в древнеимперском наречии. Сначала дневник Миры, который она перевела от корки до корки. Потом библиотека в Мертвом городе. Поэтому сейчас для нее не составляло проблемы понять, что писал ее давно умерший предок. Впрочем, это была женщина. И писала безымянная незнакомка следующее:
'Я так и не закончила предыдущую тетрадь, но начала новую. Все просто - теперь для меня началась новая жизнь, и для нее я отвела новый дневник. Никогда не думала, что боги могут оказаться так жестоки… Моей сестре всегда была отведена роль будущей Хранительницы. Ее готовили едва ли не с рождения, учили, мечтая сделать легендой. Да, родители у нас амбициозные. И Кайрара был амбициозной. А теперь она погибла. Глупо, случайно, так неправдоподобно. Так жестоко по отношению ко мне! Теперь я вынуждена занять ее место.
Отец сообщил мне эту новость каких-то полчаса назад. Как и то, что моя помолвка с Арэком отменяется'.
Если сначала стилус явно давил на бумагу, едва не прорывая тонкий лист, выдавая эмоциональное состояние автора, то следующий абзац девушка писала явно уже несколько успокоившись. Реана предположила, что запись была сделана в тот же день, ведь новых пометок о дате сделано не было, но несколькими часами позднее, когда ее предшественница уже взяла себя в руки.
'Сколько себя помню, все считали Арэка моим будущим супругом. Я давно привыкла к мысли, что наш брак - дело решенное. Я даже уже хотела этого. Я мечтала о доме, семье, детях. В будущем, конечно…'
Реана невольно усмехнулась. Надо же, столько веков, а девушки их рода жаждут одного и того же.
'…но разве может будущая Хранительница стать чьей-то женой? Первые пять лет мне будет запрещено подобное. Наверное, это неправильно, но я уже почти ненавижу императора. Человека, подле которого обязана буду находиться почти круглосуточно. И выезжать в столицу мне уже завтра'.
Следующая запись была дотирована декадой позже.
'За десять дней у меня выдался первый свободный день. Каждый вечер я буквально доползала до постели. Такое ощущение, что меня просто дрессируют. Меня обучали этикету, но оказалось что усвоенные знания - лишь капля в море.
Я считала, что сложно было учиться магии, но там терпение и труд всегда вознаграждались результатом. А какой результат и моральное удовлетворение от зазубривания множества титулов и званий, которые даже сами аристократы не помнят. Мне гербы уже даже по ночам сняться! Кайрара! Как ты могла так меня подставить?!'
Магичка усмехнулась. Учитель неоднократно пугал ее подобной участью, приговаривая, что постоянные тренировки с ментальным контролем еще не раз пригодятся ей. Что ж, если задуманное удастся, и Лайяр займет трон империи Архост, ей подобное времяпровождение еще предстоит. Что же, теперь она хотя бы знает, что это реально сделать. Это утешало.
'Императора я еще ни разу не видела, хотя нахожусь во дворце уже три декады. Теперь, когда я не так загружена, во мне проснулся интерес: какой же он? У меня было время разобраться в себе. Пришлось признать, что обвинять молодого императора в том, что моя судьба так круто изменилась - иррационально. Нелепая случайность, заставившая меня занять место сестры, не имеет к нему ни малейшего отношения. Его не в чем винить. Что ж, теперь мне хочется его увидеть и поговорить'.
Реана усмехнулась. С таким настроем эта девочка скорее станет любовницей императора, чем его соратницей. Магичка с удовольствием вчиталась в следующий абзац. Это было интересней любого приключенческого или любовного романа, потому как было понимание - это реальная история жизни ее пра-, пра- и множество раз 'пра' родительницы. Это была живая девушка, которая изливала на бумагу все свои чаяния и переживания.
'Сегодня я встретилась с императором', - гласило начало следующей записи, и волшебница мгновенно впилась взглядом в страницу, стремясь узнать, что же происходило дальше. 'Я так ждала этой встречи. И такое разочарование. Не таким я представляла великого правителя. Да, он красивый… Я даже глаз отвести не могла сначала, хотя всегда считала, что внешность - это далеко не все, что стоит оценивать в человеке. Но произошедшее дальше меня поразило. Он даже не поприветствовал меня! А обратился к наставнику, интересуясь,когда же я буду готова пройти ритуал, чтобы приступить к своим прямым обязанностям. Говорил так, словно я была лишь частью интерьера! Наглый тип. А я-то размечталась о великом правителе, а вынуждена буду служить комнатной собачонкой при взбалмошном мальчишке, всего на несколько лет меня старше. Верно говорят, что женщины взрослеют быстрее'.
Реана вздохнула. Что ж, еще одно доказательство того, что жизнь часто не оправдывает человеческие чаяния. Она даже немного расстроилась - настроилась на рассказ о великой любви, а оказалось, что таковой не предвидеться. Настроение неожиданно ухудшилось. Хранительница закрыла дневник и посмотрела в окно, за которым уже было абсолютно темно. А ведь девушка даже не предполагала, что прошло так много времени. Впрочем, отвлечь ее от столь занимательного чтива смогло бы лишь начало военных действий. Или вот такая безрадостная концовка.
Волшебница встала, потянулась и поморщилась, когда ноги начало пощипывать от прилива крови в мышцы. Магичка с удивлением осознала, что за прошедшие часы Верема так и не появилась. Впрочем, маячек на ауре воительницы (такие она закрепила на всех участниках похода к альдо) и не думал сигнализировать о том, что ей угрожает опасность. Реана довольно усмехнулась, предположив, что знает, у кого решила ночевать ее подруга, и забралась на постель, чтобы быстрее согреться и уснуть. Ведь неизвестно, что принесет следующий день.
Ри-и-Ка завис перед балконом. Стоило быть чрезвычайно осторожным, так как в темноте было плохо видны края небольшого выступа. Взмахивая широкими черными крыльями, альдо слегка скорректировал посадку магией, облегченно вздохнув, когда ощутил под ногами твердую поверхность. Приложив руку к защитному плетению, мужчина подождал, пока проем откроется, чтобы пропустить посетителя, повинуясь желанию хозяина. Что и говорить, попасть в жилище повелителя было сложно. Сделав три положенных по этикету шага, Ри-и-Ка приклонил колено и прижал ладонь над сердцем. Даже в мыслях молодой альдо не позволял себе называть Мастера отцом, не отступая от этикета даже наедине. Маленьким послаблением была лишь не опущенная голова.
- Встань Ри-и-Ка лэн, - что ж, правитель тоже всегда подчеркивал его, Ри-и-Ка, происхождение. Но приставка 'лэн', дитя чужого крыла, уже давно не доставляла боли. - Так что ты узнал?
Очень коротко посетитель изложил свои выводы.
- Что-то еще? - Нен-И-Ри задумчиво покручивал кольцо на пальце.
- Только то, что нам рассказали далеко не все, - аккуратно заметил младший альдо.
- Зато я могу добавить, что эта Хранительница тебе понравилась, - раздался позади Ри-и-Ка мелодичный женский голос. Мужчине и не требовалось оборачиваться, чтобы определить, кто именно подкрался со спины. Тем не менее, он развернулся и коротко склонил голову, приветствуя Виену, дочь их отца.
