человеком и получившее свою особую судьбу.
Расставаясь с Ефимовым, музыкант Б. пророчит ему тяжелую жизнь. Горькие личные воспоминания автора звучат в этих предсказаниях.
'Ты еще никому не нужен теперь, никто тебя и знать не хочет. Так свет идет. Подожди, не то еще будет, когда узнают, что в тебе есть дарование. Зависть, мелочная подлость, а пуще всего глупость налягут на тебя сильнее нищеты. Таланту «тужнэ сочувствие, ему нужно, чтобы его понимали; а ты увидишь, каше лица обступят тебя, когда ты хоть немного достигнешь цели. Они будут ставить ни во что и с презрением смотреть на то, что в тебе выработалось тяжелым трудом, лишениями, голодом, бессонными ночами. Они не ободрят, не утешат тебя — твои будущие товарищи; они не укажут тебе на то, что в тебе хорошо и истинно; но с злою радостью будут поднимать каждую ошибку твою, будут указывать тебе именно на то, что у тебя дурно, на то, в чем ты ошибаешься, и под наружным видом хладнокровия и презрения к тебе будут, как праздник, праздновать каждую твою ошибку. Ты же заносчив, ты часто некстати горд и можешь оскорбить самолюбивую ничтожность, и тогда беда, ты будешь один, а их много: они тебя истерзают булавками '.
Вся эта тирада совершенно излишня в повести. Музыкант Б., отгадавший, что у Ефимова пропал талант, напрасно говорит ему о его 'даровании 'и о тяжелой судьбе художника. Ведь он знает, что его предсказания не исполнятся. Здесь авторская исповедь вторгается в фабулу повести. Жалуясь на травлю кружка 'Современника '( 'они тебя истерзают булавками '), Достоевский забывает на время о своем герое.
После разлуки с другом и благодетелем Б., Ефимов падает все ниже. Он женится по расчету на вдове с двухлетней дочерью, Неточкой. 'Это была несчастная женщина. Прежде она была гувернантка, была прекрасно образована, хороша собой, и по бедности вышла замуж за старика чиновника, моего отца '. В чертах этой 'мечтательницы и энтузиастки ', больной чахоткой и изнемогающей от непосильного труда, просвечивает образ другой страдалицы — Катерины Ивановны Мармеладовой. Автор изображает ее тоску в символах движения: 'Она все ходила, не уставая, взад и вперед по комнате, по целым часам, часто даже и ночью, во время бессонницы, которою мучилась, ходила, что?то шепча про себя, как будто была одна в комнате, то разводя руками, то скрестив их у себя на груди, то ломая их в какой?то страшной, неистощимой тоске. 'В том же движении и в тех же жестах изображается и Катерина Ивановна. Описание нищенской жизни на чердаке больной труженицы матери, пьяницы отца и запуганной дочери (Ефимов, его жена, Неточка), переносится автором в роман 'Преступление и наказание '. Мармеладов так же обкрадывает свою жену и пропивает последнее ее достояние, как и Ефимов.
Женившись, беспутный музыкант объявляет, что женитьба сгубила его талант, и сваливаетъ на жену все свои неудачи. Он клянется, что не возьмет скрипки в руки до самой ее смерти. Тут у него начинается настоящее, систематическое помешательство: 'неподвижная идея о том, что он первейший скрипач, что он гоним судьбой, обижен, по разным интригам не понят и находится в неизвестности '.
Так проходит восемь лет; Неточка начинает сознавать себя; ей кажется, что она просыпается от глубокого сна. Вражда между родителями потрясает ее детское воображение. 'Сердце мое было уязвлено с первого мгновения, говорит она, и с непостижимою, утомляющей быстротой началось мое развитие '. Автор задумывается над трагедией ребенка, выростающего в 'странном семействе ', исследует надлом в душе его при виде 'неблагообразия 'родителей. 'Уязвленное сердце 'развивается быстро и болезненно; чувствительность и воображение получают ложное направление. 'Я не удивляюсь, говорит Неточка, что среди таких странных людей, как отец и мать, я сама сделалась таким странным, фантастическим ребенком '. Достоевский вынес из своего детства глубокую рану, и мысль его всегда была направлена на вопрос о семье. В первоначальной редакции 'Неточки Незвановой 'мы находим любопытные рассуждения героини о романах Вальтер Скотта, которыми она зачитывалась в доме князя Х–ого. 'Жизнь моя в чужой семье слишком сильно отражалась в первых впечатлениях моего сердца, и потому чувство семейственности, так опоэтизированное в романах Вальтер Скотта, чувство, во имя которого создались они, чувство, доведенное до высочайшего исторического значения, представленное, как условие сохранения всего человечества, проведенное во всех романах его с такой любовью, слишком сладко, слишком сильно втеснилось в мое сердце на отклик моих же воспоминаний, моих же страданий '. Горькие думы о собственном детстве и поэтический культ 'семейственности 'у Вальтер Скотта приводят Достоевского к проблеме русского семейства; она ставится во всех его больших романах, с наибольшей силой в 'Подростке 'и 'Братьях Карамазовых '. Аркадий Долгорукий — член 'случайного семейства ',. навсегда уязвленный 'неблагообразием отцов '; 'Братья Карамазовы ' — трагическая история 'случайного семейства '. Вражда родителей извращенно преломляется в сознании детей. Неточка вместе с отчимом начинает ненавидеть свою страдалицу мать и мечтает о ее смерти. К отцу привязывается она болезненной любовью. 'С той минуты началась во мне какая?то безграничная любовь к отцу, но чудная любовь, как–будто вовсе не детская. Я бы сказала, что это было скорее какое?то сострадательное, материнское чувство '. Порой она чувствует свою несправедливость к матери, мучается угрызеньями совести, как–будто понимает греховность своего чувства, но не задумываясь, крадет у матери деньги для отчима: 'Мало–по–малу, признается она, любовь моя, нет, лучше скажу, страсть, потому что не знаю такого сильного слова, которое бы могло передать вполне мое неудержимое, мучительное для меня самой чувство к отцу, дошла даже до какой?то болезненной раздражительности. У меня было только одно наслаждение —думать и мечтать о нем: только одна воля — делать все, что могло доставить ему хоть малейшее удовольствие… Я понемногу подчинила его себе и, понимая свою необходимость для него, даже иногда с ним кокетничала. Действительно, эта чудная привязанность моя походила несколько на роман '. Никогда впоследствии Достоевский не подходил с таким бесстрашием к анализу эротической стихии в детской душе. Невинная Неточка переживает сложное чувство к отчиму, материнское сострадание, детскую привязанность, взрослую страсть. В этой первичной полноте эмоции еще не проходят границы между нормальным и ненормальным.
Композиция повести о скрипаче Ефимове — первый опыт построения больших романов; медленная и детальная психологическая подготовка завершается взрывом катастрофы. Кажется, что в каморке музыканта постепенно накопляются разрушительные силц, что воздух, которым дышит его семья, все более насыщается электричеством. Гибель героя предсказывается его другом Б., который говорит князю– меломану Х–ому: 'Он все?таки уверен, что он первый музыкант во всем мире. Уверьте его, что он не артист, и я вам говори), что он умрет на месте, как пораженный громом, потому что страшно расставаться с неподвижной идеей, которой отдал на жертву всю жизнь '.
В Петербург приезжает знаменитый скрипач С–ц: Ефимов заставляет Неточку украсть у матери последние деньги, чтобы купить билет на концерт. Финальная сцена, усиленно драматическая, не лишена сумрачного, зловещего величия. Вернувшись с концерта, Ефимов играет на скрипке перед трупом жены. 'Музыка началась… Но это была не музыка… Это были не звуки скрипки, а как–будто чей?то ужасный голос загремел в первый раз в нашем темном жилище… Я слышала стоны, крик человеческий, плач: целое отчаянье выливалось в этих звуках '. Отчим убегает с Неточкой; она падает на улице и лишается чувств. Его зг*держивают за городом в припадке исступленного помешательства. Через два дня он умирает в больнице. 'Он умер, потому что такая смерть его была необходимостью, естественным следствием всей его жизни… Истина ослепила его своим нестерпимым блеском, и что было ложь, стало ложью и для него самого. В последний час свой он услышал чудного гения, который рассказал ему его же самого и осудил его навсегда… Удар был смертелен '.
* * *
Вторая часть 'Неточки Незвановой 'тоже самостоятельная повесть. После смерти родителей героиня попадает в дом князя Х–ого, и судьба ее резко меняется. Юность ее ничем не связана с детством. Разрыв между двумя мирами подчеркивается длительной болезнью героини. Выздоровев, она воскресает для новой жизни. Вместо органического развития действия перед нами смена эпизодов. Роман разрублен на куски, и этот дефект композиции не искупается единством психологическим. Неточка слишком бледная фигура, слишком рассказчица, а не героиня. Она всегда скромно уступает первое место другим персонажам и не в силах объединить вокруг своей личности события романа. Она рассказывает историю своей жизни, но судьба ее — сопровождать жизнь людей, более значительных, чем она сама.
Вторая часть романа, посвященная жизни Неточки в княжеском доме, в окончательной редакции подверглась значительному сокращению. Автор выбросил эпизод с мальчиком Ларенькой, бедным
