— С какой стати? — вскинулся Андрей. — Ты получаешь зарплату директора и должен найти инвестиции.
— Я не Бог, — скромно признал Осин. — Бабка сказала нет, а кредит в банке вы брать не хотите.
— Если ты не справляешься, мы тебя уволим и сэкономленные средства вложим в производство, — Галка была в паршивом настроении и рубила сплеча.
— Или бери кредит на свое имя, — внес рац. предложение Андрей.
— Ты являешься в полдень на работу, в три час тебя уже давно нет. Два дня в неделю ты неизвестно где ошиваешься… Ты — не учредитель, совладелец, директор, а лодырь, прогульщик и полное дерьмо. Или начинай вкалывать, или выкладывай бабки. Третьего не дано.
Осин слушал упреки и размышлял. Если он не заплатит карточный долг — его прикончат, что б другим не повадно было. Заплатит — подведет компанию и нарвется на неприятности. Как минимум, ребята лишат его дивидендов за год. Порядки в фирме, с Галкиной нелегкой руки, воцарились строгие. Как же быть? Где раздобыть денег? Одолжить, пришло закономерное решение. Тридцать тысяч не бог весь какая сумма, стоит заложить машину или квартиру, и зеленые купюры в миг окажутся в руках. Однако Bentley акладу не подлежал. Квартиру без Галкиной подписи не сбагришь. Оставалось идти на поклон к Крулю. Он выручал не раз. Не подвел и нынче. Только потребовал грабительский процент.
— Мы же друзья! — возмутился Осин.
— Ты мне должен уже пять тысяч! — мелочная душонка, Андрюха, вел учет каждой взятой взаймы копейке.
— Я верну пять тонн. Но тридцатник будет без процентов!
— Ладно. Поехали к нотариусу.
Осин едва не упал со стула.
— Какой нотариус? Ты совсем спятил? Мы же друзья. Детей друг у друга крестили! Когда ты строил дом, кто тебе помогал? Кто без юридической волокиты отстегнул двадцать тысяч и не ахнул? Не поморщился? Кто?
— К нотариусу!
Оформили соглашение. Круль дал тридцатник на полгода. Осин вложил их в бизнес. Бабкиными деньгами рассчитался за карточный долг. Казалось бы все уладилось. Но пролетело лето, за ним осень. В январе Андрюха потребовал свои кровные назад. Это было некстати. У Осина опять были финансовые проблемы. На Новый Год он рассчитывал получить от бабушки очередной подарок и, таким образом, вернуть Крулю тридцатник. Однако неожиданно подвернулось выгодное дельце. Виктор вбухал в новый проект все что имел, и слету огреб кучу бабок. Но номинально. В наличные куча могла превратиться в феврале или в марте.
— Подожди пару месяцев, — попросил Осин. — Ты мне друг или хрен собачий?
Это было неудачное сравнение. Андрюха вспомнил про щенка, разозлился и потребовал судебного разбирательства.
Галка узнала и закатила грандиозный скандал. Как же, а вдруг ее заставят несли ответственность по долгам мужа! Мало того, дрожайшая половина доложила обо всем старухе. Та рассердилась, запретила появляться на глаза, велела Полищуку организовать штрафные санкции. Глеб Михайлович рад стараться, отлучил от кормушки на полгода, устроил выволочку. В довершение бед, ни в феврале, ни в марте Осин не рассчитался с Андреем. Деньги крутились, забирать их из бизнеса было глупо. В отместку Круль в апреле на совете директоров внес предложение: отдать ему долю прибыли Виктора, так сказать, в счет погашения долга и компенсации за моральный ущерб. Галка, зараза, нет, возмутиться: мужа грабят! — согласилась. И три месяца, до лета, пока зрели барыши по новому проекту, Виктор сидел на голодном пайке. Ни ресторанов, ни карт, ни рулетки. Работа, дом, подружки и только. Скука смертная.
Андрюхе он, конечно, высказал все. Сволочь! Гад! Мерзавец! Мог бы потерпеть, подождать, не подводить друга под монастырь! Жалкие тридцать тысяч обернулись Осину в девяносто тонн убытка. Даже ростовщики не берут такие проценты!
… Осин думал о событиях позапрошлого лета и удивлялся: столько всего нехорошего произошло, а он забыл беды того лета, будто их не было. Может и нынешние неприятности также легко уйдут из памяти? И через два года он с трудом вспомнит об этом так называемом заговоре?
Пока об этом можно было только мечтать. Виктор с тоской обвел взглядом голые стены и, ухватив пальто, заторопился на улицу. Пустота давила на мозги, будила глухое отчаяние, тоску, и желание выпить. Виктор судорожно сглотнул слюну. Нет! Пить он не будет! Он уже год не пьет. И не будет пить никогда!
А вот поесть надо! С противоположной стороны улицы с витрины нарисованный толстяк-повар завлекал публику румяным жареным гусем на блюде. Виктор достал мобильный:
— Марина, привет. Ну что? Мы встречаемся, как договорились? Отлично.
Спустя час Осин уже сытый и оттого даже немного успокоившийся поджидал бывшую любовницу у входа в другое заведение, получше, пошикарнее.
Марина похорошела, отметил Осин. Как Галка. Разлука с ним шла женщинам на пользу. И Ольга расцветет через пару недель, уколола нечаянная мысль. Осин запретил себе вспоминать белобрысую шалаву, бывшую русокосую королевну. Унижение, испытанное вчера — боже, ужаснулся, неужели только вчера! — жгло сердце горькой обидой. Он, как последний дурак, втрескался в дерьмовую бабенку, шлюху, которая собиралась использовать его.
Небрежно чмокнув Виктора в щеку, Марина прошествовала в зал. В кожаном брючном костюме в облипку, в дорогом серебре на красивых пальцах, со стильной короткой стрижкой она обращала на себя внимание. Пара мужиков за столиком у стены, увидев эффектную красотку, замолкли, вцепились маслеными взглядами в шикарный Маринин зад. Обтянутые черной лайкой полусферы покачивались в такт шагам нарочито игриво и заманчиво. Виктор и сам залюбовался.
— Как жизнь? Как дела? — спросил как можно равнодушнее.
— Твоими молитвами, — ответила Марина, — не жалуюсь.
— Не скромничай. Наслышан о твоих успехах. Весьма наслышан, — уколол Виктор.
Марина не долго оставалась одна. Буквально через пару недель она подцепила преуспевающего бизнесмена. Новый «папочка» снял ей квартиру, прикупил нарядов, выводил иногда на светские мероприятия. Осин слушал чужие новости, старательно изображая интерес. Новый маринин ухажер занимал его мало. А вот история о том, как состоялось знакомство заслуживала интереса.
— Вскоре после нашего разрыва позвонил твой приятель, тот что устроил консультацию у нарколога. Предложил обратить внимание на Черненко. Скучает, говорит, человек без женской ласки и внимания. Деньги есть, желание познакомиться тоже. Проявите, барышня, инициативу — не пожалеете. Действительно — не жалею!
Марина выставила вперед ладонь, украшенную бриллиантовым перстеньком. Хвастается, сообразил Осин.
— Подарок, — подтвердила Марина и продолжила, — твой приятель — очень полезный человек. Уже дважды выручил меня…
— Кого ты имеешь в виду?
— Он назвался Иваном Ивановичем.
Осин скривился как от зубной боли. Значит, его оппонент и тут подсуетился. Мало того, что этот подонок отбирал у него женщин, так он еще и пристраивал их, как котят, в «хорошие» руки… Галку отдал Роману, Маринку какому-то Черненко. Не сегодня — завтра, Оле найдется приличная партия.
— Расскажи-ка о нем подробнее, — потребовал Виктор.
В первый раз «приятель» объявился еще во времена запоя Виктора. Он позвонил, представился, спросил как дела. Словно считывая информацию с интонаций Марининого голоса, проявил проницательность:
— Виктор пьет?
— Да, — призналась Марина неохотно.
— Давно?
— Два месяца…
— Н..да …могу посоветовать отменного специалиста, — предложил мужчина, — он прерывает запои и, главное, предотвращает рецидивы.
