— На чье имя паспорт?
— Егор Борисович Романенко.
Виктор вздрогнул.
— Кончился Витька Осин. Был да весь вышел. Превратился в Егора Романенко.
— Не надо грустить. У тебя начинается новая жизнь. Постарайся устроить ее должным образом.
— На какие шиши? — горько полюбопытствовал Виктор.
Полищук, уже в дверях, пожал плечами:
— Ты можешь работать…
— Андрей, — голос в телефонной трубке дрожал от волнения. — Осин беспокоит. Я уезжаю завтра. Возможно, навсегда. Давай встретимся, простимся по-человечески. Занят? Не можешь? Извини.
— Галя, родная, прости меня дурака окаянного. Бог простит? Гадина…
— Я могу обратиться к вам в случае нужды? — Осин настойчиво всматривался в глаза Полищука. Еще минута, и с новым именем и фамилией он отправится в новую неведомую, неопределенную жизнь.
За спиной бурлит суматохой аэропорт.
Впереди: турникет и таможенник со строгим лицом.
Очень хотется услышать «да». Убедиться, что кому-нибудь на этом свете Виктор Осин не безразличен. Что, случись беда, будет кого позвать на помощь.
— Нет, — отрезал Глеб Михайлович. — Прощайте.
— Прощайте, — разочарованно протянул вслед широкой спине Осин и остался один.
— Ну, что скажешь? — Глеб Михайлович остановился рядом с Глебом. Улыбнулся ободряюще. — Не волнуйся. Никуда Осин не денется, отправится, как миленький, за границу.
Парень согласно кивнул, не отрывая напряженный взгляд от фигуры Осина, достал из кармана пачку сигарет, закурил.
— Стоит, зараза, думает… — буркнул недовольно.
— Раньше думать надо было.
— Дед, неужели он не соображает, что его развели как последнего дурака?
Старый Полищук приподнял брови.
— На то мы Глеб и адвокаты, чтобы разводить людей…
Двусмысленная фраза не требовала продолжения. Глеб Михайлович сменил тему.
— Что Даша пишет?
— Пишет, что любит. На каникулах обещала доказать свою любовь.
— В каком смысле?
— В том самом самом, конкретном. Хочет, чтобы я стал ее первым мужчиной.
— А ты?
— Я ответил, что у нее будет один мужчина на всю жизнь. Я.
— Даша — малолетка. Ты что под статью хочешь попасть?
Глеб немного смущенно проворчал:
— Но если я откажусь, то буду выглядеть полным идиотом.
— Кто тебя просит отказываться?! Играйся с девочкой на здоровье. Но черту не переходи. Понимаешь о чем я толкую?
— Понимаю.
— Смотри, чтобы все было красиво! Как в сказке!
— Начинается….
Полищук нахмурился:
— Я эту волынку не ради твоего удовольствия затеял, а для пользы дела. Даша — самый выгодный наш клиент. Ее надо удержать во что бы то ни стало, любой ценой. Ты должен женится на девчонке! От этого зависит твое будущее!
— Разве я возражаю? Красивая, богатая, чистенькая…
— Красивая, богатая, чистенькая… — передразнил Глеб Михайлович. — Она — твой шанс. Выигрышный билет. Если ты упустишь Дашу, будешь жалеть потом всю жизнь.
Глеб Михайлович сердито поджал губы. Он мог бы рассказать внуку, как истово и самозабвенно соблазнял Веру Васильевну, пытаясь в свое время ухватить свой хромой, потрепанный войной и временем, шанс. Как старался ублажить богатую вдову, как упрашивал познакомить с сильными мира сего, как убеждал ввести в высокие кабинеты Адвокат — лицо нанятое, его услугами пользуются при надобности, и не всегда узнают при встече. Адвокату необходим проводник в высшее общество, покровитель. Лучше покровительница. Глеб — глупый мальчишка, если не понимает насколько Даша — ценный кадр.
— Если ты оплошаешь, через год за Дашу возьмутся ребята похлеще тебя: актеры да официанты из дорогих кабаков. Она пойдет по рукам и кто знает под чьим влиянием окажется.
— Я не оплошаю, — пообещал Глеб, вспоминая нежные Дашины губы, матовую кожу, карий горячий шепот:
— Помоги мне избавиться от отца. Я его ненавижу. Ублюдок!
Глеб Михайлович коротко глянул на внука. Нет, не глупый мальчишка, соображает что к чему. Глеб сам предложил сделать Дашу наследницей в обход отца, сам, невзначай, между прочим, внушил Людмиле Осиной мысль о мести, сам в общих чертах разработал план.
План, конечно, пришлось переделать от «а» до «я», но лиха беда начала, главное, пацан видит перспективу и старается с ней работать.
Нет, взгляд Полищука расплылся от умиления, Глебушка — умный, хитрый, инициативный. Настоящий Полищук! Адвокат от Бога! Он не упустит Дашу, войдет хозяином в Отрадное, разделит с женой приятное бремя управление старухиными капиталами, подружится с Градовым и его чертовыми банками.
— А если Осин сейчас не уедет? — Глеб затянулся дымом.
— Попадет в психушку.
— А если оттуда выберется?
— Еще что-нибудь придумаем, не беспокойся.
— А твой уголовник точно ни о чем не догадывается?
— Конечно, не догадывается. Он полагает, во всем виновата Людмила и не принимает Дашу в рассчет вообще.
Виктор Осин, неловко ступая, побрел к турникету. Протягивая паспорт, оглянулся, то ли прощаясь, то ли надеясь увидеть знакомое лицо. Полищук скорчил презрительную гримасу. Ему доставляло удовольствие наблюдать за страданием бывшего обидчика.
— А почему ты не убрал Осина вместе с теми бандитами? — Глеб от нервного напряжения сжал пальцы в кулаки.
— Потому что, Даша не получила бы тогда половину Отрадного, — Глеб Михайловия с облегчением выдохнул. Виктор скрылся в толпе пассажиров. — Вот и все. Мы их сделали, внук!
— Сделали, дед! Отрадное теперь наше!
