Выполню свое обещание и расскажу о некоторых экспериментах с ясновидцами, которые проводились в лаборатории профессора Такеды.
Должен заметить, что простые опыты с ментальным аналогом под силу любому из вас, и главная сложность состоит не столько в их практической реализации, сколько в правильном толковании полученных результатов.
Эту тему мы рассмотрим в главе 8.
А сейчас я хочу напомнить о Купермане и Таннинге, моих коллегах по «Стиксу», исследовавших экстрасенсорные феномены. Я уже рассказывал, что они изучили более сотни экстрасенсов, из коих 2/3 относились к непрофессионалам, 28 – к профессиональным целителям, а кроме того была еще пара особо одаренных. О них и пойдет речь.
Собственно, эти люди являлись не экстрасенсами – или не столько экстрасенсами, сколько, в первую очередь, ясновидцами. Мужчина и женщина; старый колдун-индеец из Аризоны и очень пожилая леди из Болгарии. Индейца звали Чарльзом Драгером (по-настоящему – Накани Уао Бая, что значит Утес Под Луной); он был человеком суровым, нелюдимым, и об его искусстве знали в лучшем случае 500 его соплеменников из резервации Рейнбоус Энд[72]. Болгарская леди, наоборот, отличалась редкой добротой, имела всемирную славу, и я не буду называть ее по имени, только намекну, что она была слепа; надеюсь, вам ясно, о ком речь.
Разумеется, Таннинг и Куперман не могли привезти их в штат Массачусетс и подвергнуть исследованиям, отдав в руки своих ассистентов. Это было бы крайне неуважительным – изучать таких людей словно морских свинок, заставлять их делать то или это, шпионить за ними с томографом и брать анализы кала и мочи. Они, эти люди, такое же уникальное природное явление, как Ниагарский водопад или каньон в Колорадо; их невозможно перемещать, нельзя извлечь из окружающей среды и сунуть в лапы нахальных ассистентов. К тому же болгарская леди была стара и слаба, а Накани, который пользовался отменным здоровьем, содрал бы с ассистентов скальп. Это – как минимум; он был вспыльчив словно порох, дожил до 93 лет, и за 6 месяцев до смерти попадал койоту в глаз из винчестера.
Словом, изучать их оказалось непросто, но более ярких талантов не нашлось, что подогревало интерес исследователей. В результате Майк Таннинг провел 5 месяцев в Рейнбоус Энд и, пользуясь своим природным обаянием, смог снискать доверие Накани и предложить ему ряд любопытных задач. Кроме того, на исследовательской ниве потрудились многочисленные делегации, ездившие в Болгарию и Аризону, – то под видом туристов, то в качестве больных, нуждавшихся в исцелении, или людей, искавших своих пропавших родственников. Больные и пропавшие были в самом деле, это не являлось ложью; ложь ясновидцы такого уровня распознают мгновенно. Думаю, они понимали, что наши гонцы неслучайны, но у каждого из визитеров имелась проблема, достойная их внимания. И они старались ее разрешить; слепая болгарская леди – с безмерной добротой и сочувствием, а Утес Под Луной – с усердием, за что ему, кстати, неплохо платили. Он был равнодушен к шелесту купюр, но обожал хорошие ружья, книги с картинками и фотоальбомы с видами далеких стран.
Образ жизни наших подопытных был в чем-то похож и в чем-то отличен. Они придерживались близкой системы питания с частыми постами, но Накани кроме того практиковал медитацию, дыхательную гимнастику, определенные телодвижения и паровую баню (некоторые из этих упражнений описаны в главе 8). Решая сложную задачу, он погружался в долгий глубокий транс, тогда как у болгарской леди такие состояния были не очень длительными и почти незаметными для стороннего наблюдателя. И она, разумеется, не могла сидеть часами в позе лотоса, не шевелясь и будто даже не дыша.
Несколько различными были и их таланты. Болгарская леди умела прослеживать и корректировать карму, целить энергетические поражения, исследовать прошлое больного, но в большей степени ей удавались прогнозы: малые – для конкретных людей и более объемные, касавшиеся ситуации в мире на ближайшие 10–20 лет. Она предсказала крах коммунистической системы, войну на Балканах и повторное президенство Клинтона, но одно из самых поразительных и малоизвестных ее прозрений связано с Вайолет Холл, юной англичанкой из Бедфорда. Эта девушка страдала распространенным психическим недугом, когда пациенту кажется, что у него смертельная болезнь – рак, опухоль мозга или что-то в этом роде; такие люди очень мнительны, упрямы и лечатся годами от чего угодно, кроме истинного заболевания. Мисс Вайолет помешалась на СПИДе; в те годы (конец 70-х гг.) о нем не знали ничего, кроме двух вещей: СПИД – это очень позорно и безусловно смертельно. Мистер Холл, отец Вайолет, не смог соблазнить ее поездкой в Болгарию и отправился туда сам, прихватив фотографии дочери, которые и предъявил престарелой леди. Ощупав их, она предсказала, что помешательство вскоре пройдет, и назвала три даты (год и месяц), когда Вайолет обвенчается с «учителем» (ее супругом стал преподаватель Лондонского университета) и родит ему двух сыновей. Все предсказанное исполнилось.
Накани Уао Бая редко предсказывал будущее, и, по наблюдениям Таннинга, все подобные эпизоды были связаны с людьми его племени, т. е. с личными судьбами и обстоятельствами; политика и президентские кампании его не интересовали. Он являлся искусным лекарем, применял всевозможные снадобья, но, в отличие от практикующих экстрасенсов, никогда не «подкачивал» энергию больным, а требовал, чтобы они «заглянули внутрь» и сделали все самостоятельно. Если говорить научным языком, он активировал природную эндовиацию и делал это весьма успешно: ушибы и царапины заживали на глазах, а более серьезные ранения – примерно за неделю. Один из случаев, описанных Таннингом, касался юноши- индейца, разрубившего ногу мачете; рана над коленом глубиною в 1 дюйм и длиной в 4 дюйма зарубцевалась в течение 5 дней.
Но самой впечатляющей способностью Накани был все-таки дар ясновидца, ориентированный на поиск определенных личностей. Он действовал практически безошибочно – если удавалось разъяснить, кто же конкретно необходим. В этом состояла главная задача; для успешных поисков Накани должен был представить искомую персону с максимальной подробностью, а лучше – «увидеть» ее глазами человека, который был с нею знаком. Сам процесс он объяснял как странствия своего духа, покинувшего тело, добавляя, что таких духов, принадлежащих мертвым и живым, в пространстве огромное множество и найти среди них необходимый – проблема не из легких. Накани, проживший в Рейнбоус Энд всю жизнь, читал по слогам и не имел понятия об истории, исторических событиях и причастных к ним лицах; видимо, поэтому все попытки Таннинга «найти» общеизвестные для образованных людей фигуры Наполеона, Чингиз-хана, Эдисона или Ричарда Львиное Сердце не увенчались успехом. Но были другие достижения, и я расскажу о ряде интересных опытов, в одном из которых поучаствовал сам.
Первая история касается Сержа Когана, приятеля Джо Купермана. Коган родился в Белоруссии, в 1935 или 1936 г. году; его семья (как вы понимаете – евреи) бежала от фашистов, в сумятице он потерялся, попал в концлагерь на территории бывшей Западной Германии, чудом выжил, и в 10 лет Сержа переправили в Штаты. У нас его усыновила бездетная еврейская чета из Филадельфии; он вырос, женился и унаследовал родительское предприятие (его приемный отец был весьма богатым ювелиром). О своем детстве он помнил немногое: собственные имя и фамилию, дом, в котором когда-то жил (город и улица не сохранились в памяти), лица родителей и маленького брата, появившегося на свет перед самой войной. В 1982 г. Серж Коган перенес тяжелую болезнь, после которой его начали мучить навязчивые сны – ничего определенного, но ему казалось, что его родные в Советском Союзе несчастны и бедствуют и что его отец нуждается в срочной операции. Он обратился в советское посольство, начал поиски, но все усилия были безрезультатны. Тогда он связался с Куперманом, с которым учился в школе, и тот переправил его в Аризону, к Майку Таннингу и Накани.
Предпринятый ясновидцем поиск был успешен. Родители и брат Сержа Когана нашлись в Бобруйске, в одном из небольших белорусских городов; фамилия их была не Коган, а Каган, они действительно бедствовали, а его отец нуждался в операции шунтирования сердца. Я не буду рассказывать о воссоединении этой семьи, завершившемся вполне благополучно, а лишь добавлю, что Наками сообщил не только адрес, но и верное звучание фамилии; правда, возникли небольшие сложности с правильной транслитерацией этих сведений на кириллицу.
Второй случай касался болгарской леди. Таннинг предъявил ее фотографию Утесу и услышал, что тот прекрасно с ней знаком; будто бы они не раз встречались в снах и даже временами просили друг у друга совета. Накани называл болгарскую леди «мудрой белой скво» и говорил, что сердце у нее слишком мягкое: она готова «тратить силу» даже на людей, воняющих подобно скунсам. Его описание дома, в котором живет «мудрая скво», мебели, домочадцев и некоторых посетителей полностью соответствовало
