сторон, а он забился в логово вместо того, чтобы уносить ноги. Следовало, по крайней мере, проделать из логова запасной выход.
Среди разнообразного железа под диваном Славка разыскал откидной кронштейн и зацепил его за батарею парового отопления под окном. Кронштейн имел форму буквы Г и мог быть легко откинут через подоконник концом в окно. Славка его сконструировал для работы на вышке, но пригодился он дома. За кольцо на конце кронштейна Славка завязал веревку и сложил бухточкой на подоконник. На веревку посадил блок-зажим с рукояткой. Теперь в случае опасности можно было откинуть кронштейн, столкнуть вниз веревку и, ухватившись за блок, соскользнуть с четвертого этажа на газон. Причем вдвоем, лишь бы Татьяна покрепче обняла. Он открыл шпингалеты на обеих рамах и задернул шторы.
Ночью Славка постоянно просыпался, прислушивался, маялся, одним словом. Утром, когда собирался на работу, Татьяна объявила, что тоже хочет сходить домой, посмотреть, что там делается. Но ключ от Славкиной квартиры был всего один. Тот обожженный, что он опознавал, так и остался в судмедморге, да Славка не смог бы его и в руки взять. Поэтому решили, что Татьяна подойдет к месту его работы.
Навешивать банковскую эмблему оказалось проще всего. Славка манипулировал кнопками, управляя лебедкой, а двое помощников, стоя внизу, оттягивали конструкцию веревками вправо или влево. Когда штыри вошли в предназначенные отверстия на обратной стороне фирменного знака, Славка вынул гаечный ключ и принялся наворачивать и контрить гайки. Закончив работу, спустился на землю.
И тут его ждал сюрприз в лице Виолетты Водянкиной. Когда она приходила в больницу снимать показания, он довольно смутно зафиксировал в памяти её внешность, не до того было. Но сейчас сразу вспомнил и почувствовал, как лицо покрывается испариной. Милицейская дознавательница, словно акула, ходила кругами, гнала волну и вот теперь решила наброситься.
Если бы Славка знал, что Водянкина уже не дознаватель, а настоящий следователь, он бы, пожалуй, вовсе перепугался. Его замешательство не укрылось от глаз Водянкиной. Она сразу решила, что наступил момент истины, следует чуть надавить на подозреваемого, и тот во всем признается. Она сжала его запястье, словно наручником, стараясь почувствовать тревожное биение пульса, приблизила лицо, прямо посмотрела в глаза.
– Скажите, Пермяков, где вы находились в ночь…
Тут она заметила, что Пермяков не слушает, а растерянно смотрит поверх её плеча. Виолетта резко повернулась и встретилась глазами с девицей, которая в свою очередь гневно глядела на Славку. Девица сразу изменила взгляд на нахальный и уставилась на Виолетту. Это была Татьяна, одетая во что-то вызывающе яркое, оранжевое с красными полосками. Славке не хотелось её вмешивать в это дело, и он состроил безразличное лицо, словно видел Татьяну впервые.
– В чем дело, девушка? – строго и с раздражением спросила Виолетта.
– Ни в чем, – огрызнулась девица, презрительно фыркнула и быстро направилась прочь, громко цокая каблучками по асфальту.
Как пить дать, она pешила, что застукала Славку с дpугой женщиной. Еще бы! Со стороны их встреча выглядела как свидание двух близких людей: почти прижались друг к другу, лица сблизили, словно для поцелуя, за руки держатся, говорят тихо. Да ещё Славка самым оскорбительным образом отвернулся от Татьяны, чтобы эта, другая, не поняла, что они знакомы. Любая девушка в такой ситуации сделала бы один единственный вывод – застукала любовничков.
– Таня, обожди! – бросился вслед за ней Славка. – Обожди!
Он понял, что произошло, и поспешил исправить ситуацию. Страх потерять Татьяну оказался сильней опасностей, вызванных появлением настырной милиционерши.
– Эй, Славян! – донесся крик сверху. С крыши, приставив ладони рупором, орал мужик в спецовке. – Подтяни трос, я лебедку снимать буду.
– Стойте, Пермяков, – Водянкина схватила его за локоть, стараясь быть внушительной и строгой, – вы не ответили на вопрос.
– И знать тебя не хочу! – крикнула Татьяна уже с противоположной стороны улицы.
– Послушайте, – Славка резко вырвал руку, – я уже говорил, могу повторить: меня сбила машина, номеров не помню, был пьяный, сам виноват. Довольны?
– У меня вопросы по другому поводу.
– Тогда пришлите повестку, я приду, и будете допрашивать.
Славка остервенело принялся сматывать на локоть страховочную веревку. Момента истины не получилось. Виолетта почувствовала себя круглой дурой. Все её блестящее дело обрушилось, как карточный домик. Она повернулась и быстро пошла прочь, досадуя и злясь. Каблучки её тоже цокали сердито и часто. Напарник, тяжело дыша, забросил в кузов грузовика лебедку, покачал головой и сказал:
– Зря ты, Славян, эта краля с косой куда симпатишней того циркуля на тонких ножках. – Вздохнул с легкой завистью: – Эх, уж я бы её так не отпустил.
– А ты догони, я не обижусь, – Славка раздраженно швырнул в кузов веревочную бухту.
Все валилось из рук. Славка места себе не находил. Он даже в подвал не поехал переодеваться, попросил ребят бросить его снаряжение в шкафчик. Пpямо в спецовке поспешил к Татьяне, но той дома не оказалось. Телефон тоже не отвечал. Он часа два болтался по двору, надеясь, что девушка придет. Не дождался. Пошел в подвал, где pасполагался, так сказать, офис фиpмы-pаботодателя. Один из работяг, Серега Трубилкин, постоянно в подвале обитал, от жены, что ли, ушел, так что был там вроде сторожа, пускал своих. Переодевшись, Славка ещё пытался дозвониться до Татьяны, но безуспешно. Так и поплелся домой, засунув руки в карманы, бросив сумку с костюмом Черного паука в одежном шкафчике.
Дома он повалился не раздеваясь и даже не разуваясь на диван. Лежал в темной квартире и с горечью думал о том, что милицейская крыса разбила золотое яичко его хрупкого счастья. От горьких мыслей его оторвал робко тренькнувший звонок. Вяло поднявшись, Славка побрел в прихожую. Дверной глазок был темен, наверное, лампочка перегорела на лестничной клетке.
– Кто там? – спросил, прислушиваясь.
– Это я, Таня, – чуть слышно донеслось из-за дверей.
У Славки сердце взорвалось от радости, крылья выросли, душа запела. Даже свет не включил в прихожей, поспешно, наощупь нашарил поворотную головку замка. Закричал торопливо, словно боялся, что девушка снова убежит:
– Танечка, заходи скорей!
И тут в дверь грохнуло, аж косяки захрустели. Славка машинально довернул головку и едва успел отскочить назад. Дверь распахнулась, и кто-то ввалился, приглушенно матерясь. Похоже, даже несколько человек. Видать, не ожидали, что после пеpвого натиска дверь вдpуг отопрут, и полетели на пол сопящим клубком. А с лестницы кто-то приглушенно шипел:
– Быстрей, сволочи, кончайте.
Славка метнулся обратно в комнату, с треском рванул штору, сдирая с колец. Ногой откинул кронштейн. Со звоном посыпались осколки стекла. Вспрыгнул на подоконник, кулаком с намотанной шторой вышиб из рамы торчащие острые зубья. Схватил рукоятку блока-зажима и выбросился за окно. Вжикнули колесики вдоль веревки, холодный ветер прошуршал в ушах. Притормозил, ударился пятками в землю, спружинил ногами, хрустя по рассыпанным стеклам. Побежал вдоль дома по газону.
Сзади кто-то заорал, шмякнулся на землю, затрещал кустами, завыл. Славка не удержался, рассмеялся ехидно, представив, как какой-то идиот съехал по веревке, тормозя голыми руками по плетеному капрону. Сейчас вся шкура с его ладоней с первого по четвертый этаж вдоль веревки дымится.
Пpоходные двоpы вокpуг своего дома Славка знал до последнего столба. Вpяд ли те, кто вломился в его кваpтиpу, могли похвастать тем же. Никто из них не pискнул больше съезжать по веpевке, а тот отчаянный дуpак, что скатился, похоже, слегка pасшибся, pазжав пpодpанные до костей ладони. Погони по гоpячим следам не получилось.
Обежав вокруг квартала, он проник во двор с противоположной стороны. Его тревожила судьба Татьяны. Каким образом за дверями она оказалась не одна, а с целой толпой налетчиков? Кто они такие и чего хотели? Ну, допустим, это самый легкий вопрос. И ответ очевиден: те самые бандиты, что ищут Славку
