совершенно ясно, что Татьяна знала, она тут же задала следующий вопрос: – Почему не сообщили о нем в милицию? Вы знаете, что за это можете быть привлечены к уголовной ответственности? Советую вам ничего не скрывать. Только это может вас спасти. Давайте ещё раз все по порядку, и не вздумайте его выгораживать.
На лице Татьяны обозначилась решительность. Судя по всему, она не собиралась выгоражить бывшего друга, которого ещё недавно ревновала. Она выгораживала себя.
– Это было часов в двенадцать ночи. Я была у своего знакомого, мы сидели, а потом слегка начали ссориться. Ну, знаете, как бывает? – Виолетта сочувственно кивнула. – Вот, мы ссорились, значит, ссорились… – она смолкла, вспоминая или облекая события в подходящую словесную форму. Виолетта терпеливо ждала. – А потом вдруг открылось окно, в комнату кто-то прыгнул, и они начали драться.
– Кто они? – вмешалась в повествование Виолетта.
– Ну, Славик с Сашкой. А я на диване сидела, боялась, что и мне достанется. Потом Сашка убежал, а мы вылезли в окно и пошли ко мне домой. Вот и все знакомство.
– Так, значит, вы вылезли в окно? – Виолетта и не думала заканчивать разговор. – Не страшно было? Этаж-то какой?
– Второй. Страшно, конечно, темно ведь было, ночь.
– Кто первым вылезал и каким способом?
– Сначала Славик, Паук, то есть. Потом я. Там под окном есть карниз, мы по нему дошли до угла и спустились по веревке.
– Если я правильно понимаю, у вас имелась возможность остаться в квартире, правильно? Кстати, повторите-ка ещё раз адрес, где все это происходило.
Татьяна покорно продиктовала, только потом сообразив, что попалась на 'еще раз'. Виолетта спокойно и обстоятельно потрошила её, стараясь получить максимум информации.
– Когда вы узнали, что Славик и есть Черный Паук?
– У него был черный костюм, навроде комбинезона с капюшоном, и кожаные перчатки с когтями. А потом он сам сказал. Только я не знала, что он кого-то убил. Если бы знала, то обязательно сообщила.
– Да? – Виолетта поморщилась. – А почему вы его все время называете Славиком?
– Не знаю, – Татьяна замялась, – привыкла, наверное.
– Вы его любили?
– Нет, – помотала головой Татьяна, – так только, ну, в общем, только интимные отношения несколько раз, и больше ничего. Он про горы интересно рассказывал.
– Еще что он рассказывал? Где живет, говорил?
– Ага. Я у него дома была. И телефон знаю.
Она поспешно продиктовала телефон и адрес, которые Виолетте и так были известны. Черный Паук оказался доверчив, как ребенок, раскрылся перед первой же смазливой мордашкой, купился на 'интимные отношения'. Почему-то многие простодушные юноши считают, что раз девушка отдается телесно, то тем самым полностью отдает и свое сердце, и душу, и готова на край света. Бедняги, они и не подозревают, что зачастую это всего лишь 'интимные отношения', развлечение и удовольствие, вроде пирожного на десерт.
– И как дальше развивались ваши отношения?
– А все, больше ничего, – облегченно вздохнула Татьяна, – я помирилась со своим другом, а со Славиком больше не встречалась.
– И было это в тот самый день, точнее, в ту самую ночь, когда твои друзья разгромили квартиру Пермякова. Правильно?
– Э-э… – у Татьяны рот раскрылся от изумления, – откуда вы знаете?
– Смелее, девушка, – ободрила её Виолетта, – рассказывайте, не стесняйтесь. Насколько я поняла, вы увидели, как Пермяков разговаривал со мной на улице, страшно рассердились, взревновали и убежали. Так?
– Так, – Татьяна часто заморгала, и вдруг из глаз её потекли слезы, я же не знала, кто вы, я думала… – И тут она зарыдала в голос.
Виолетта прошла на кухню, потрогала стоявший на плите чайник, не горячий ли, налила в чашку холодной кипяченой воды и вернулась. Татьяна продолжала рыдать, закрыв лицо ладонями.
– Вот, выпейте водички, – сочувственно сказала Виолетта, трогая её за плечо. – Глупо все тогда получилось. Это я виновата, неправильно тогда себя повела.
Всхлипывая и вытирая лицо тыльной стороной ладони, Татьяна выпила воду. Виолетта терпеливо ждала, когда можно будет продолжить интересный разговор. Похоже, взяв на себя вину за ту их размолвку, она сняла камень с души Татьяны. Девушка быстро пришла в себя и, похоже, больше не считала себя виноватой перед Славкой.
– Конечно, я тогда сильно обиделась, когда вас с ним увидела, подумала, что у него ещё кто-то есть, а я не люблю, когда меня обманывают. Меня все время все обманывали, – она снова всхлинула, вспоминая прежние обиды и унижения. – Вот я и пошла к Сашке, ему назло. Хотела отомстить, так вот, по-женски. А оказалось, что он Сашке всю спину тогда изрезал, когда дрались. Сашка созвал друзей и заставил меня показать, где живет Славик. Ночью мы приехали все туда, к нему, я позвонила… – Татьяна вздохнула, ей не доставляло радости рассказывать о тех событиях. – Он спросил: 'Кто там?' Я ответила, и он стал открывать двери, но почему-то не открыл. Тогда эти стали их выбивать. Славик убежал через окно по веревке, а они перевернули там все вверх дном. Нашли фотографии и велели мне показать, где он. Потом Сашка кому-то позвонил прямо оттуда, и мы уехали обратно.
– Да, скверная история, – Виолетта тяжело вздохнула, – даже не знаю, как тебе помочь, чтобы из этого выпутаться. Разбойное нападение на квартиру – не шутка. Да ещё со взломом, нанесением материального ущерба и хищением имущества, да в организованной группе, особо дерзким способом. Такой букет отягощающих обстоятельств, даже грустно перечислять. Ладно, я попробую попросить это дело на расследование и провести тебя в качестве свидетеля, а не соучастника, раз уж я спровоцировала тебя своим разговором со Славиком. Только и ты будь со мной откровенна. Расскажи, что было потом.
– Потом мы приехали сюда. Сашка сказал, что Славика, Паука то есть, все равно найдут, что он слишком много навредил людям. И если будет звонить, чтобы я его пригласила. Но я думаю так: раз мы расстались, то и нечего встречаться, а если у Сашки с ним разборки, так пусть сам его ищет. Правильно? Он звонил несколько раз, но я делал вид, что не знаю его.
– Так, понятно. Теперь перейдем к прошедшей ночи. Это он стучал к тебе в дверь?
– Он. – Танька смотрела в стол, вертела в руках пустую чашку. Позвонил ночью и сказал, что сейчас приедет. Сашка все понял, или услышал. ('Или ты сама ему сказала,' – подумала Виолетта.) Он начал всем звонить, чтобы приезжали.
– Кому он звонил, можешь сказать?
– Нет, – помотала головой Татьяна, – он все телефоны в записной книжке держит. Но я могу вечером посмотреть, когда он в ванной будет. Хотите?
– Ну, я не знаю, – Виолетту шокировало столь неожиданной предложение, – впрочем, почему бы и нет? Ладно, я как-нибудь днем позвоню, ты продиктуешь. Так что произошло здесь в подъезде?
– Сашка сказал, что приедут две команды и возьмут Паука в клещи. Все пройдет тихо и гладко. Его возьмут живьем, а Сашке потом дадут премию, он мне сразу шубу купит. Но потом началась стрельба, Славик стал стучать в дверь и звать меня. А Сашка сказал, чтобы не открывала. Вот я и не открыла. А как вы думаете, если Сашку посадят, Славик меня простит?
– Если ты заслужишь прощенье, то почему бы и нет?
Еще через полчаса Виолетта вышла из подъезда с довольным видом. Ее папка пополнилась ещё несколькими густо исписанными листами. Результат психологического прессинга на слабохарактерную Татьяну превзошел все ожидания. Она рассказала даже то, о чем её вовсе не спрашивали: о деятельности своего сожителя на поприще алкогольного криминала. Сашка слишком опрометчиво хвастался перед подружкой своими успехами и нахваливал свой бодяжно-водочный завод, укрытый на территории лесоторговой базы. Возможно, таким образом Татьяна мстила самой себе за предательство по отношению к Славке. Так сказать, предательством за предательство.
Если бы Виолетта не была столь глубоко поглощена своей удачей, то непременно заметила бы
