обломки прошлого. Они пытались убедить
равнодушно-каменного Кентавра, что если в их паршивое предприятие вложить денег, да побольше, то скоро такая прибыль попрёт! Вершинин сел в уголке, положил перед собой на столик папочку с блокнотом и достал ручку – шестисотдолларовый 'Паркер'. Генеральный директор пообещал просителям подумать, встал и протянул руку для прощального пожатия. Дядьки вынуждены были уносить прочь свои животы и потные лысины.
– Подготовительная база монтажного управления, представляешь? – хмыкнул Кентавр, когда за просителями захлопнулась толстая кожаная дверь. – Государство им когда-то ее доверило, а они все разграбили, прихватизировали, теперь дураков ищут, чтобы на шею сесть. Я их про оборудование спрашиваю, площади складские, а они мне, какая у них сауна шикарная. – Пренебрежительно махнул рукой. – Совки, одно слово. Ну, прочитал? Что скажешь?
– Получается, что этих крутых пацанов не семь-восемь человек метелило, а всего двое. Причем внешность только одного из них все четверо описывают одинаково. Кстати, Коля пришел к такому же выводу. Судя по всему, пацаны не ожидали нападения, точнее, сопротивления, отняли рюкзак с вещами, занялись им и найденными в нем изумрудами, тут их и подловили. Скорее всего, эти же люди ночью атаковали и базу наших конкурентов, чтобы освободить своего разведчика, изловленного охраной.
– Ты мне выводы дай, – перебил Кентавр, – это все я и без тебя знаю.
– Пожалуйста, – пожал плечами Вершинин, – как хочешь. Значит, выводы: в районе действует слаженная команда минимум из трех человек. Они не боятся прямых столкновений, крови и риска. Возглавляет ее профессионал, судя по почерку, армейский спецназовец. Их цель – изумруды, и они ее уже достигли. Вчера двое доставили партию камней в город. Для нас эта команда опасней, чем УИК, поскольку те на виду, а эти в тени.
– Так-так-так, – Кентавр размышлял. – Где готовят специалистов по войне в лесу?
– В Финляндии, в Швеции, – Вершинин пожал плечами, – в Австралии, может, еще где-то, но только не в России.
– Что, в армии совсем этому не учат? – усомнился босс. – Даже спецназ и разведку?
– У нас даже в городских условиях воевать не учат, только в голом поле. Ты на Чечню посмотри и сам все поймешь. После Отечественной войны учили одно время энкаведешников бороться с диверсионными группами, натаскивали на всяких бандеровцев и лесных братьев, но это было лет пятьдесят назад.
– И что ты предлагаешь? Развести руками?
– Команду охотников. Пусть Ченшин подберет несколько человек и возглавит. Он и район этот знает, сам на связь с агентом ходит. А этих тагильских долбаков полезно хайлом об тэйбл мочкнуть, чтоб мышей ловили, а не водку жрали на посту.
В Крутихе с поезда сошло довольно много народа, и Вовец затесался в компанию садоводов, на ходу обсуждавшую погоду и рассаду одновременно. Вместе с ними прошел через деревню и отстал только на лесной тропе, ведущей к садовым участкам. Быстрым шагом врезался в молодой сосняк, пробежал полсотни метров и затаился среди кустов жимолости. С полчаса выжидал, не проявится ли какой-нибудь шпик. После утреннего звонка Вовец стал слишком опаслив – уже понял, что никто и не думает висеть у него на хвосте, а все равно норовил спрятаться.
Вернулся в деревню и сразу шмыгнул во двор к Адмиралу. Тот покуривал на лавочке, положив темные натруженные руки на колени. Никакого удивления не проявил, только вопросительно поднял бровь.
– Привет! – как можно безмятежней воскликнул Вовец, сбрасывая рюкзак. – Как жизнь?
– Здорово! – в тон ему откликнулся Адмирал и хитро прищурился. – Жизнь интересная. Вот сам посуди: приятель один сначала прошел мимо, а потом, видно, вспомнил про старичка да и вернулся.
– А ты уж сразу и срамить! – рассмеялся Вовец, хоть и не слишком весело. – Кто-то за мной пытался следить, по телефону наехал. Правда, он не пояснил, что ему надо, но все равно неприятно. Вот я и сделал крюк, чтоб на тебя не вывести, если следом волокутся.
– Ну и зря. В следующий раз, если кто увяжется, веди прямо сюда. Так угощу, что мало не покажется. Что, не веришь? Сейчас убедишься…
Он бросил окурок в консервную банку, стоявшую тут же на лавочке, и скрылся в доме, точнее, на веранде. Буквально через пять секунд вышел уже с ружьем.
– Понял? – спросил с гордостью и тут же сам ответил: – Ничего не понял. – Снова скрылся за двустворчатой дверью и вышел уже без ружья. – Зайди, поищи.
Вовец принял игру, пошел искать. Но на веранде не было ничего такого, что могло бы служить укрытием для ружья – ни шкафов, ни сундуков. Он подумал немного и понял, что тайник должен быть у самой двери. Стенка толщиной в одну доску не могла скрывать в себе ничего толще зубной щетки. Дверная коробка была собрана из более мощных брусков, но ее косяки тоже не годились для потайных хранилищ. Тем не менее верхняя перекладина вполне могла сойти за полку. Вовец привстал на цыпочки и похлопал ладонями по верху дверной коробки. Ружье лежало там.
– Никогда бы не подумал, – признался Вовец. – Это ты сам навёл, слишком быстро нашел ружье и еще быстрее спрятал снова. Можно догадаться, что где-то близко. А оно что, у тебя все время здесь лежит?
– Нет, зачем? Только когда я во дворе работаю. А на ночь забираю в дом. Тоже, знаешь, всякий народ нынче шляется, только пули и боится.
– Ладно, – Вовец развязал рюкзак, – я тебе тоже сейчас кое-что покажу.
Он принялся доставать и раскладывать на полу детали арбалета. Теперь настал черед Адмирала дивиться. Вовец вставил в прорезь ложа стальную изогнутую пластину лука, приложил спереди стремя и длинным болтом притянул его с помощью гаечного ключа, одновременно зажав лук. Надел дополнительные хомутики на рога лука и заклинил их с нижней стороны ложа скобой с натяжным винтом. Ловко орудуя отверткой, собрал спусковой механизм, привинтил рамочный прицел, установил опорные штифты для рычага натяжения и спусковую скобу. Адмирал только головой качал, наблюдая, как деревяшка и куча железок прямо на глазах превращаются в красивое и грозное оружие.
– Здорово у тебя получается, – восхитился он, – только не пойму, зачем ты впереди эту дугу привернул? – Ткнул пальцем в стремя.
– Всему свой срок, – урезонил его Вовец, – все покажу, погоди немного. Еще тетива не натянута.
Он развернул моточек стального тросика с петлями на концах. Надел петлю на рог лука, поставил арбалет боком на пол, надавил ногой на пластину лука, накинул вторую петлю. После этого упер арбалет в пол, вставил ногу в стремя, прижал. Наложил рычаг – 'козью ногу' на штифты, зацепил тетиву крючками и одним движением натянул ее до зацепления за вырез 'ореха' спускового механизма. Снял рычаг и вынул ногу из стремени.
– Вот таким путем! Сейчас стрелы приготовлю, и можно будет попробовать.
Вовец принялся ввинчивать граненые стальные наконечники в алюминиевые стержни стрел.
– Слушай, – Адмирал как будто вспомнил что-то, – а я где-то читал, что из арбалетов стреляют болтами. А у тебя стрелы, да еще без оперения.
– Это и есть болты, по-немецки 'болцен'. Конечно, глупое название, в России все болты с резьбой, но зато сразу понятно, что речь идет о короткой арбалетной стреле. Представь, если бы назвали, скажем, просто стрелкой? Еще бы больше путаницы было: в часах стрелки, у лука на грядке тоже, даже шпана промеж собой стрелки забивает. А еще железнодорожные…
Вовец перестал балагурить и проверил балансировку болтов, главным образом для того, чтобы продемонстрировать Адмиралу. Он укладывал стрелу поперек
вытянутого пальца и медленно тянул ее, пока она не замирала неподвижно в горизонтальном положении. Центр тяжести располагался точно на расстоянии одной трети общей длины стрелы от острия наконечника.
– Ну что, постреляем? – Вовец подмигнул Адмиралу.
Они вышли во двор, Вовец поднял рамку прицела, наложил болт на едва заметную канавку по центру ложа и прицелился в стоящий по ту сторону огорода свежий сруб. Цокнула тетива, стрела глубоко вонзилась в верхнее бревно сруба. Адмирал сначала просто подержал арбалет, примеряясь и привыкая, потом долго целился и наконец выстрелил. Болт скользнул над кромкой сруба и исчез. Вовец побежал его искать и с облегчением увидел, что тот торчит из забора, а не из какого-нибудь прохожего.
