нахально оттирали покупателей от прилавков, хватали ограненные камни и допытывались у продавцов, что это такое. Покопавшись в памяти, Вовец их вспомнил. Они приезжали на делянку после памятного ночного побоища с поджогом электродвижка и гонкой на бульдозере. И сюда наверняка неспроста явились. Может, и они озабочены сохранением национального богатства? Вообще слишком много знакомых тут сегодня собралось: Ваня Кацман, подполковник Косарев, теперь вот менты эти. Не хватает только Коли из прокуратуры, Вовец не мог сходу вспомнить фамилию, что-то шипящее вертелось на языке, а на ум не шло. Впрочем, на то оно и 'Минерал-шоу', чтобы все заинтересованные лица вместе собрались. Может, и Коля здесь, если не шибко изувечился при прорыве плотины? На всякий случай Вовец стал внимательней осматриваться по сторонам.
Еще через полчаса передвигаться стало несколько полегче. Возле прилавков по-прежнему толпился народ, но проходы сделались свободны. Валентина, похоже, уходить пока не собиралась. Теперь у нее наконец появилась возможность поговорить со знакомыми, которых только на ярмарке минералов и видишь. Попутно по просьбе Вовца выясняла ситуацию на рынке с изумрудами. Получалось, что все мало- мальски стоящее скупает рыжий Ваня, причем совершенно открыто, не опасаясь ни милиции, ни мафии. В общем, или он особо наглый дурак, или имеет сверхмощное прикрытие.
И вот тут Вовец и увидел Ченшина. И хотя тот оделся весьма неприметно, а половину лица скрыл под зеркальными очками, не узнать его было невозможно. Манера держаться осталась прежней, а очки, наоборот, привлекали внимание. Вовец отвернулся, стараясь не попасть в поле зрения прокурорского работника. Подождал, пока тот отойдет подальше, и быстро протолкался к Валентине.
– Слушай, Валюш, видишь того типа в пляжных очках? Я ему на глаза попадать не могу, а вот если ты аккуратно предложишь купить у него изумруды и отведешь куда-нибудь в скверик, я буду тебе очень благодарен. Только действуй осторожно, из-за него ребята пострадали.
– Ах, вот как? – сказала Валентина с легкой угрозой. – Ладно, попробуем.
Вовец сделал вид, что разглядывает разложенные на прилавке браслеты и броши, низко склонил голову, искоса следя за Валентиной. Та как бы между прочим пристроилась вслед за Колей, подходя к тем же прилавкам, потом обогнала. Теперь тот оказался позади. Ему было слышно, как Валентина спрашивала торговцев каменным сырьем, нет ли у них для продажи необработанных изумрудов. Вовцу очень мешал какой-то продавец. Увидев человека, вроде бы заинтересовавшегося его товаром, ювелир принялся убеждать Вовца купить его уникальные изделия. Пришлось срочно менять позицию, чтобы не отвлекаться на бесполезный разговор. Он все-таки пропустил тот момент, когда Ченшин заговорил с Валентиной. Свою роль она сыграла блестяще, спровоцировав противника. Вовец оказался прав в своих предположениях, что раз прокурорский следователь утаил от остальной банды похищенные изумруды, то и сбыть их постарается тайком и как можно быстрей. А где же еще искать покупателя самоцветов, как не на ярмарке?
Они двинулись вдоль прилавков к выходу из зала. Вовец склонился ниже, ткнулся носом в распиленные агаты на прилавке. Валентина все время отвлекала Ченшина на себя, не давала глазеть по сторонам. Когда они проходили мимо Вовца, Валентина неожиданно громко сказала с капризной ноткой в голосе:
– Чего это ради я буду садиться в вашу машину? Можем пойти куда-нибудь, на лавочке посидеть.
– А чего ради я буду садиться на вашу лавочку? – возражал Ченшин.
Прячась за спинами людей, Вовец увязался следом. У Ченшина не было с собой никакой сумки, и если он приехал на машине, то мог действительно оставить изумруды в ней. Вовец был уверен, что так оно и есть. И помощник Ченшину не нужен: зачем открывать кому-то постороннему тайну похищенного пакета? А если уж явился на ярмарку с целью реализовать камни, то и товар должен иметь при себе.
Ченшин с Валентиной вышли на улицу, двинулись вдоль тесно припаркованных вдоль обочины машин. Вовец старался не отставать. Нужный 'жигуленок' оказался чуть ли не в самом конце квартала. Ченшин достал ключ, отключил запиликавшую сигнализацию, сел за руль и открыл изнутри правую дверцу. Валентина села в салон на переднее место, развернулась к Ченшину лицом, забросив руку за высокую спинку сиденья. Выждав подходящую секунду, подняла шишечку дверного запора на задней дверце. Ченшин ничего не успел заметить и понять, как Вовец уже скользнул на заднее сиденье и снова заперся. Ченшин повернулся к нему и уставился как на привидение, раскрыв от изумления рот. Вовец тем временем нащупал в сумке газовик и поднял, предварительно накрыв носовым платком. Ченшин видел, что на него направлен пистолет, но ему и в голову не могло прийти, что это его собственное оружие, утерянное в шахте. Платок скрывал широкий ствол, разделенный пополам пластиной рассекателя, чтобы нельзя было пользоваться никакими иными патронами, кроме газовых. Зато платок совершенно не мешал слышать, как взводится курок.
– Николай, есть деловое предложение, – сказал Вовец. – Возвращаешь, что своровал, и мы расходимся, как в море корабли. Устраивает? Есть еще вариант: давай двести тысяч баксов и получай взамен кучу изумрудов и, главное, богатющее месторождение.
– А если ни то, ни другое? – Ченшин взял себя в руки, успокоился.
– Хочешь проблем? – Вовец ввязался в дискуссию. Рядом с ним на заднем сиденье лежала спортивная сумка. Он осторожно левой рукой потянул 'молнию', сумка открылась. – А если я выстрелю?
Ченшин с усмешкой принялся объяснять, почему Вовец никогда этого не сделает. Они смотрели друг на друга через зеркало заднего вида, поэтому Вовец был уверен, что Николаю не видны его манипуляции с сумкой. Не отводя взгляда от зеркала, он шарил левой рукой в сумке. Угловатый тяжелый пакет был тем самым, что он искал.
– Дорогая, – сказал Вовец, обращаясь к Валентине, – иди домой и жди меня. Я через полчасика подойду.
– Хорошо, милый, – кивнула та в ответ. Но перед тем, как выйти из машины, вытащила ключ зажигания и перебросила его на заднее сиденье. Потом раскрыла бардачок, заглянула, пошевелила лежащие там пластиковые стаканчики, бумажки, железки и пакетики с медикаментами. Выкопала газовый баллончик и протянула Вовцу. – Не опаздывай к обеду!
Пока Ченшин отвлекался, с неприязнью наблюдая, как девушка шарит в его вещах, Вовец аккуратно, стараясь не шуршать, вынул из сумки тяжеленный пакет и опустил его в свою сумку, стоявшую в ногах. Когда за Валентиной захлопнулась дверца, Ченшин развернулся к нему и спокойно сказал:
– А теперь, Володя, опусти пукалку, и поговорим как деловые люди. Я еще там, на горке, предлагал тебе работать на нашу фирму, но ты не понял. Повторяю свое предложение еще раз и более внятно. Тысяча долларов в месяц, премиальные, командировочные, транспортные расходы или персональная машина, как эта, например, и перспективы роста. Все действия в рамках закона, никакой уголовщины. Сегодня я лишний раз убедился, что ты настоящий профессионал. Нам как раз такие нужны.
– Без уголовщины, говоришь? – усмехнулся Вовец. – Да по тебе уже тюрьма плачет. Ты зачем с этой тагильской бандой связался?
– Ну да, – кивнул Ченшин, – информацию из этого зажаренного шпаненка ты добыл, дело нехитрое. К сожалению, надо мной тоже начальство есть, вот оно и подрядило этих кретинов. Некоторые поверили, что так называемая мафия и в самом деле всесильна, а это обычная шпана оказалась. А сейчас наступает время профессионалов. Попомни мои слова: через год-другой вся мафия будет под органами и госчиновниками, а не наоборот.
– Мне плевать, что там будет, – грубо оборвал его Вовец. – Мне интересно, что сейчас.
– Обожди плеваться, – примирительным тоном сказал Ченшин, – тем более против ветра. Я тебе дам визитную карточку одного человека. Он о тебе знает. Подумай, потом позвонишь и выскажешь свои предложения и пожелания. Можешь и претензии присовокупить.
Он осторожно двумя пальчиками извлек из нагрудного кармана пижонскую визитную карточку с поблескивающей голограммой, протянул Вовцу. Тот быстро взял ее, не задерживая руку возле руки Ченшина, опасался какого-нибудь фокуса. Не глядя, бросил визитку вниз, в сумку. Туда же опустил пистолет, вместо него взял с колен баллончик со слезоточивым газом. Он был холодным на ощупь, внутри плескалось.
– Володя, имей в виду, – Ченшин смотрел в упор, – я тебя шутя разыщу.
– Значит, мне тебя искать не придется. Отъезжай, Коля, – Вовец открыл дверцу, осторожно стал выбираться наружу, таща за широкую лямку свою сумку, – и не вяжись к нам, не буди лихо, пока оно тихо.
Вовец забросил сумку на плечо, быстрым шагом скрылся за ближним углом. Ченшин полез на заднее
