В 1810 году, после шестнадцатилетнего подвига отшельничества, преподобный навсегда ушел из своей лесной кельи и вернулся в обитель, где семнадцать лет прожил в полном затворе, ни с кем не общаясь. Вся обстановка его кельи состояла из небольшого пня, иконы и некрашеного гроба, возле которого Серафим молился.
Имя Серафима Саровского в эти годы уже было известно по всей России. Со всех концов страны к нему устремлялись паломники, ищущие совета, утешения или же исцеления. На глазах прихожан совершались чудеса: Серафим исцелял больных, помазав их маслом из лампады, которая горела перед иконой Божией Матери «Умиление». Почти за два года до смерти Серафима к нему в последний раз явилась Богородица, которую на этот раз сопровождали святые. Она сказала Серафиму: «Скоро будешь с нами…»
2 января 1883 года монахи зашли в комнату преподобного и увидели его стоящим на коленях перед аналоем, лицо его было спокойно, будто он спал. Иноки пытались разбудить Серафима, но так и не смогли — на этот раз преподобный уснул вечным сном.
В 1902 году Серафим Саровский был канонизирован комиссией Святейшего синода, а в 1903 году состоялось открытие мощей святого.
Святитель Игнатий (в миру Дмитрий Александрович Брянчанинов) происходил из известного дворянского рода. Согласно летописям, родоначальник этой фамилии — Михаил Брянко — был оруженосцем у Дмитрия Донского. И, судя по тем же летописям, именно он был тем воином, который в одежде великого князя и под княжеским знаменем погиб на Куликовом поле.
Дмитрий Брянчанинов родился в 1807 году в селе Покровском Вологодской губернии, образование мальчик получил в доме родителей, как и было принято в дворянских семьях. Когда юноше исполнилось 15 лет, отец повез его в Петербург, желая, чтобы сын продолжил образование. Дмитрий со слезами признался отцу, что мечтает уйти в монастырь и посвятить свою жизнь служению Господу. Отец же был непреклонен и заставил сына поступить в Военное инженерное училище. За все время учебы юноша ни разу не отлынивал от занятий и был одним из первых по успеваемости и прилежанию учеников.
Во время своей учебы в училище Дмитрий познакомился с монахами из Валаама и Александро- Невской лавры. Духовная литература, которой снабжали его монахи, а также продолжительные беседы с ними окончательно укрепили в юноше желание посвятить свою жизнь Богу. После окончания училища Дмитрий сразу же подал прошение об отставке, но ему по каким-то причинам отказали. Он должен был в 24 часа выехать к месту своего назначения. Дмитрий молился, чтобы Господь указал ему путь, и… заболел, получив во время болезни добро на прошение об отставке.
Выздоровев, Дмитрий отправился в Оптину пустынь, а в 1831 году был пострижен в монахи с именем Игнатий. В том же году Игнатия рукоположили в иеродиакона, а затем — в иеромонаха. Сразу после принятия сана Игнатий стал настоятелем Пельшемского Лoпотова монастыря, который находился в то время в полном упадке и подлежал закрытию. Буквально за год под руководством отца Игнатия обитель возродилась как в духовном, так и в хозяйственном отношении, а в 1833 году иеромонах был возведен в сан игумена, а затем — архимандрита. В этом же году Игнатий получил назначение руководить Троице- Сергиевой пустынью, находившейся недалеко от Петербурга.
Отец Игнатий был хорошо известен в России. Композитор Глинка помогал в обучении монастырского хора его обители, а композитор Турчанинов даже написал ряд произведений специально для этого хора.
Отец Игнатий вел переписку с К. И. Брюлловым и Н. В. Гоголем, а адмиралу Нахимову собственноручно послал в Севастополь икону святителя Митрофана Воронежского. В 1857 году архимандрит Игнатий был посвящен в сан епископа Кавказского и Черноморского и последующие четыре года управлял Кавказской епархией. По прошествии этих лет епископ подал прошение об отставке по причине тяжелой болезни.
После отставки Игнатий направился в Николо-Бабаевский монастырь, где последующие годы вел уединенную жизнь, проводя время в посте и молитвах. Он также перечитывал свои сочинения и писал новые. Особенно впечатляют записи Игнатия, сделанные им незадолго до смерти: «Бывали в жизни моей минуты, когда… появлялось в сердце моем слово. Это слово было не мое. Оно утешало меня, наставляло, исполняло нетленной жизни и радости, потом отходило». Умер епископ Игнатий в 1867 году. Святитель был канонизирован Русской Православной Церковью за святость своей жизни и за сочинения, которые помогают людям стать на путь истинный.
Александр Гренков — будущий оптинский старец Амвросий — родился в 1812 году в селе Большая Липовица Тамбовской губернии. Отец мальчика был пономарем, а дед — священником. Когда Александру исполнилось 12 лет, отец определил его в Тамбовское духовное училище, после окончания которого юноша сразу же поступил в семинарию. Александр был настолько живым, жизнерадостным и общительным человеком, что, если бы кто-нибудь во время его учебы сказал, что этот юноша — будущий монах, никто бы не поверил. Да и сам Александр даже и не помышлял о монастырской жизни, если бы не случай, произошедший с ним в последний год учебы. Александр тяжело заболел, надежды на выздоровление практически не было. Юноша в отчаянии молился, во время молитвы он дал обет Господу, что если выздоровеет, то уйдет в монастырь, и, ко всеобщему удивлению, вскоре поправился и встал на ноги. Закончив обучение, Александр никак не мог решиться выполнить обещание, данное Господу, и полтора года давал частные уроки в доме помещика, а затем стал наставником в духовном училище в городе Липецке. Правда, молодого человека постоянно мучили угрызения совести. Так прожил он четыре года.
Лишь летом 1839 года по дороге на богомолье в Троице-Сергиеву лавру Александр решился заехать к известному затворнику отцу Иллариону. Когда он все рассказал старцу, тот ответил ему: «Иди в Оптину, ты там нужен». После разговора со старцем Александр пошел к гробу преподобного Сергия Радонежского и долго молился возле него, испрашивая благословения на новую жизнь. Но, вернувшись в Липецк, он стал вести прежнюю жизнь. Однако теперь продолжалось это недолго, вскоре Александр ушел в Оптину пустынь. Ушел он тайно, не спросив даже разрешения епархиального начальства, будто боялся, что кто- ни-будь помешает ему исполнить священный обет.
Через полгода Александр уже надел монашеские одежды, а в 1842 году был пострижен с именем Амвросий. Затем монаха рукоположили в иеродиаконы, а в конце 1845 года представили к посвящению в иеромонахи. С этой целью Амвросий отправился в Калугу, но по дороге тяжело заболел и с тех самых пор уже никогда по-настоящему не выздоравливал. По этой причине в 34 года он был вынужден уйти за штат и стал числиться на иждивении обители, будучи неспособным к послушанию.
После смерти старца Макария Амвросий занял его место. Несмотря на все свои болезни, он вставал в 4 часа утра и читал келейное правило, а после молитвы и непродолжительного чаепития начинался его трудовой день с небольшим перерывом на трапезу. Но и во время обеда старец принимал келейников, которые приходили к нему с вопросами по поручению посетителей. Через два года он опять тяжело заболел и уже не мог самостоятельно ходить в церковь, причащаясь в своей келье. Даже в таком тяжелейшем состоянии Амвросий принимал посетителей, никому не отказывая в благословении и совете.
Говорят, что для Амвросия не существовало тайн — он был прозорливцем. Он знал все о каждом своем посетителе, всегда давал дельные советы, мог успокоить человека в несчастье и своим смирением показывал пример добродетельной жизни. Именно смирение было основой всей подвижнической жизни отца Амвросия. Свои подвиги и труды он всегда скрывал за шуткой или молчанием, поэтому многим прихожанам старец поначалу казался самым обыкновенным человеком. Но, побеседовав с ним, посетители всегда уходили с ощущением легкости в душе и верой в лучшую жизнь. И эту веру им давал Амвросий.
Старец ходатайствовал об устройстве женских монастырей. Так, по его прошению были возведены женская обитель в Орловской губернии, Гусевская — в Саратовской, Козельщанская — в Полтавской и Пятницкая — в Воронежской. Но больше всего сил старец вложил в устройство Шамординской Казанской общины. Уже в самом начале 1891 года Амвросий почувствовал, что вскоре должен умереть. Последние дни своей жизни он решил провести в Шамординской обители. 10 октября 1891 года почтенный старец скончался. Его смерть была всероссийским горем, а для Оптиной и Шамординской обители это горе стало по-истине безмерным.
