поскольку упразднишь себя'.
И все Апостолы в один голос только об этом и говорят.
Вот в этом смысле и говорится, что сила Божия в немощи совершается.
И если подумаете, то и увидите, насколько такая проповедь должна была казаться соблазнительной законникам, и почему мытари, 'покрытые болячками' и ничего не могшие привести в свое оправдание, шли ко Христу. - И перерождались. И очищались от болячек, - только это невидимо. (68-69)
Характеризуя различные отношения к греховным болячкам рационалиста, евангелика{119} и христианина, Д.А. замечает:
'Рационалист только и делает, что чистится[17].
Евангелик утверждает, что их нет - Кровь Христа их смыла{120} .
Христианин говорит: буди милостив ко мне, грешному'{121}. (69)
Здесь уместно вспомнить слова преп. Ефрема Сирина: 'Вся Церковь - кающихся, вся она есть Церковь погибающих'{122}, т.е. сознающих свою греховность и ищущих спасения. Несомненно и то, что святые, сознавая свою греховность и каясь в ней, вели усиленную борьбу, при содействии благодати, со своими страстями, памятуя, что 'царствие небесное нудится, и нуждницы восхищают е' (Мф.11:13) и что 'иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми' (Гал.5:24).
4. Жизнь и взаимоотношения членов Церкви, как живого организма (по сравнению с сектантством)
Рационалистическая концепция христианства такова: 2000 лет тому назад появилась Божественная Личность. Эта Личность через некоторое время ушла туда, откуда приходила, оставив учение. Религия <заключается> в том, чтобы установить интимную, внутреннюю связь между человеческой личностью и этой Божественной Личностью. Мало-помалу эта Божественная Личность заменяется Ее учением, и рационалист оставляет связь с Божественной Личностью и связывает себя с Ее учением. (Протестантство в этом положении; в этом положении и все рационалистические секты).
Концепция церковника совсем другая.
Он полагает, что Искупитель-Христос (идея искупления явно запечатлена на всем мире, на всей жизни мира: во всем мире все сущее так или иначе отдает жизнь свою ради жизни других), церковник полагает, что Искупитель-Христос, сотворив Себе плоть, - воплотился. Для этого выбрал народ, колено, семью{123}. В этом для церковника смысл Ветхого Завета. Воплотившись, Божественная Личность - Искупитель, ради продолжения Своего дела, снова сотворяет Себе плоть из человеческого естества. Плоть эта и есть Церковь. Церковь - Тело Христа. Каждый церковник в отдельности - 'член Тела Христова'.
Когда рационалист говорит: 'я жив', <то> он разумеет, что связал себя со Христом.
Когда церковник говорит: 'я жив', то он этим хочет сказать и говорит следующее: 'я жив, но живу уже не я, а живет во мне Христос'{124}.
Когда рационалист говорит о 'духовной жизни', он разумеет жизнь своей души, и только.
Церковник же, член Церкви, под словами 'духовная жизнь' разумеет гораздо больше. Он еще разумеет соборную, в единении, жизнь всех частиц, всех молекул Тела Христова - во Святом Духе, или Святым Духом.
Когда рационалист-сектант говорит о благодати, то он разумеет нечто в роде помощи Божьей, ему лично посылаемой и его лично оживляющей.
Член Церкви кроме этого утверждает, что принятая им благодать проникает еще и во все частицы Тела Христова, т.е. и во всех друзей Христовых, во всех членов Церкви. (37-38)
Баптисты и рационалисты думают, что Дух Христа вселяется в каждого верующего и оживляет его.
При таком взгляде христианство есть нечто только личное. Никакой связи между людьми, кроме той, которая существует в любой социал-демократической организации, - нет.
При церковном же взгляде, христианство нечто соборное; члены Церкви суть молекулы одного организма. Какая же разница? Громадная.
Если баптист Сидор получит от Духа Христа, то через это с баптистом Иваном ничего не произойдет. Он ничего при этом не получит. - Ибо если я намочу один камень, лежащий в куче, то остальные от этого не намокнут.
В Церкви совсем другое: благодать, которую воспринял член Церкви Сидор, оживляет не только Сидора, но всех членов Церкви.
Совершенно так, как в яблоне или нашем теле. Заразилась одна 'клеточка', болеют все. Полили вы корни, а ветки получили воду. (70-71)
Для церковника 'Церковь' не только организация, но еще и Организм, не только система или учение, а Живая Личность. И эта Личность - Христос.
Видимая Церковь, это - естественное, видимое и осязаемое Тело Христово.
А потому и судьбы Церкви должны быть подобны судьбам Иисуса Христа.
Она должна быть искушаема и предаваема, она постоянно умирает и постоянно воскресает.
Если просмотрите речи Спасителя, то увидите, что в этих речах именно это и излагается. И если эту концепцию исключить из речей Спасителя, то придется исключить не только три четверти речей по букве, а еще вынуть, так сказать, краеугольный камень всего здания.
При этой концепции суть нашей жизни на земле такова: сила Христова, сила Искупителя, втягивает во Христа частицы и молекулы мира для дачи им высшей жизни. Но ведь это самое и говорил Христос. Христос из нас строит Себе Тело, Которое не будет знать смерти. Это Тело есть Церковь.
Это строительство идет во всем мироздании. Растения втягивают в себя минералы и дают им высшую жизнь. Животные втягивают в себя растения, и так далее. И везде действует сила Христова.
Если вы станете на такую точку зрения, то вам будет ясна и роль таинств и всего прочего в учении Церкви.
Божественный акт приобщения к высшей жизни и называется таинством.
И этот акт видимо совершается при посредстве людей - 'священства' - Самим Христом. И на это есть подлинные слова Спасителя{125}.
Подобно тому, как при земной жизни Христа приобщение людей к высшей жизни совершалось при посредстве человеческого естества Спасителя, так точно и ныне видимое приобщение к этой жизни совершается при посредстве видимого и осязаемого человеческого естества Тела Христова, при посредстве Церкви. (38-39)
Если Церковь - живой Организм, и организм высшего, метафизического порядка, то само собой мы должны признать и чудеса, - т.е. что-то такое, что сверх-физического естества, но не противо-физического естества[18].
Если же такой высшей жизни нет, то нелепо и глупо говорить о чудесах, ибо сами себя мы за уши поднять не можем. Но это не значит, что другой нас не может поднять. Если же мы отрицаем этого другого, то, конечно, нелепо говорить о возможности быть поднятым за уши. (57)
Если Вы сделаете все выводы из этой церковной концепции, то увидите, что она, действительно, может быть названа 'универсальной', ибо равно может удовлетворить и ребенка, и 'угольщика', и Пастера{126}. (39-40)
Дело не в том, чтобы мыслить одинаково, а дело в том, чтобы жить одним и тем же.
'Я жив, - говорит Павел, - но уже не я живу, а живет во мне Христос'{127} .
А Христос это же самое выражал словами: 'никто не спасет жизни своей, если раньше не потеряет ее'{128}.
Для чего ее терять? Для того, чтобы дать возможность Христу жить в этом потерявшем свою жизнь человеке.
При церковной концепции, основанной на словах Христа и Ап. Павла, единение 'угольщика' или неграмотной бабы с Пастером вполне возможно. Каким образом? А тем, что 'они живы, но не они живут, а
