не является этой высшею над всеми властью.
- Хорошо, - продолжает иезуит. - Вы исключили непогрешимый вероисповедный авторитет всех ваших епархиальных поместных духовных начальств, архиереев, синодов и патриархов. Кто же, благоволите все- таки мне ответить, кто же она тогда, эта ваша высшая власть, хранящая залог Христовой веры у вас в неприкосновенности? Кто он, тогда, этот ваш непогрешимый авторитет? Вы ведь не посмеете теперь сказать, что это - ваше священство, то есть те же архиереи, синоды и патриархи, насчет которых вы изволили согласиться, что они могут ошибаться. Ведь авторитет в вопросах абсолютной истины и одновременная возможность заблуждения - это, изволите ли видеть, только чепуха.
Православный недоумевает. Но он все же находится - и говорит:
- Ну да, я на самом деле выразился не вполне точно. Знаете, мы вообще с точностью не очень-то ладим. Когда вы меня спросили, кто у нас хранит залог православной веры, я немножко скороспешно ответил вам, что подлежащая духовная власть. Но это верно только отчасти. Потому что веру нашу хранит, конечно, тоже каждая духовная власть, но не в отдельности. Хранительницею веры кашей является, собственно говоря, сама Церковь.
- Православная Церковь? Церковь? Кто? Что такое? Церковь? Что такое Церковь?
Православный человек вспоминает единственный ответ своего катихизиса на такой неожиданный вопрос и говорит:
- Общество верующих, соединенных православною верою, священноначалием и таинствами{350}.
- А вы сами, - продолжает иезуит, - имеете православную веру?
- Имею, по милости Божией.
- Священноначалие признаете?
- Признаю.
- В таинствах участвуете?
- Участвую.
- Ошибаться можете?
- Могу.
- Органом церковной непогрешимости не являетесь?
- Боже спаси!
- И все вы, от первого до последнего, находитесь в том же положении?
- Все мы находимся в том же положении,
- Так что в этой вашей Церкви, о которой вы мне говорите, что она является хранительницею вашей веры, никакого решительно органа ее непогрешимого авторитета нигде не имеется?
Опять недоумение православного. Но, спохватившись, он возражает:
- Простите, у нас такой орган имеется. Именуется же он 'Вселенским Собором'.
- Вселенский Собор? Где же он у вас находится?
- Да нигде... он собирался, когда это являлось необходимым.
- Когда это являлось необходимым! Следует думать, что эта необходимость, на которую вы ссылаетесь, была именно необходимость сохранения веры в чистоте?
- Конечно.
- Так что с девятого века у вас в такой вероохранительной деятельности, полагаем, надобности не было, так как ведь вселенские соборы с тех пор у вас больше не собирались {351}. Неужели у вас за целых 1000 лет не возникало никогда и нигде на Востоке никаких заблуждений?
Новое недоумение православного. Но иезуит продолжает спрашивать и говорит так:
- Хорошо. Положим, что у вас за целые тысячи лет действительно не было уже надобности в проявлении вашего непогрешимого церковного авторитета. Положим, с очевидною натяжкою, что это так. Но скажите мне: ручаетесь ли вы, что такая необходимость уже вовеки больше не представится?
- Нет. Откуда же мне знать! Но когда представится необходимость, тогда, полагаю, и соберется Собор.
- Собор! Погрешимый или непогрешимый?
- Ну да, тот, о котором идет речь.
- То есть непогрешимый, не так ли, потому что мы ведь говорим о вашей непогрешимой власти, на которую вы изволите ссылаться?
- Ну да.
- Речь, стало быть, идет о Соборе вселенском, а не о поместном, не так ли, потому что вы признаете качество непогрешимости только за первым?
- Конечно, так.
- Хорошо. Стало быть, тогда соберется вселенский Собор. Мы, конечно, видим вашу немощь, которая не позволяет вам добиться не то что вселенского, но даже несчастного вашего русского поместного Собора{352}. Но предположим, хотя бы ради упражнения, что это так. Вот вы, действительно, устроили непогрешимый, т.е. вселенский, Собор. Что же он из себя представляет, этот ваш непогрешимый Собор, и каковым именно он должен явиться по составу своему, чтобы претендовать на непогрешимость своих вероопределений?
- На нем присутствуют верующие, с пастырями во главе, от всех стран, - отвечает православный.
- Да какие именно? - спрашивает иезуит, - ведь полный Собор всех православных людей, живущих на земном шаре, является фактически невозможным; никогда такой Собор не собирался, да и не соберется когда бы то ни было. Так что вы, пожалуйста, не увертывайтесь, а покажите нам орган вашего непогрешимого церковного учительства и скажите мне, каков именно точный его состав.
-Ну, на нем там присутствуют верующие, иерархи там с духовенством да с мирянами, - лепечет православный.
- Так что всякое собрание иерархов с духовенством да с мирянами есть вселенский Собор?
- Да нет, он отличается известными признаками.
- Да какими?
- Да на нем присутствуют представительства от всех церквей.
- Позвольте! ни на одном из всех ваших семи вселенских Соборов не было налицо этого признака. На втором вселенском Соборе всего присутствовало даже только 150, к тому же исключительно восточных, епископов{353}. Да кроме того, это даже практически совсем не выполнимо. Как же на вселенском Соборе будут присутствовать все иерархи, все духовенство и все миряне, хотя бы даже только в лице их законных представителей! Это ведь предполагает такое социальное устройство, такую дисциплину, такие бессомненные формы законного представительства во всех решительно государствах, церквах и народах, каковых не было не только во времена ваших семи вселенских Соборов, но нет и сегодня, да вряд ли и будет когда-либо. Так что все это якобы непогрешимое учительство ваше является не чем иным, как жалкою фикциею, которою вы прикрываете ваше церковное банкротство. Ибо это значит ни что иное как то, что у вас нет уже того необходимого, бесспорного, непогрешимого учительства веры, на которое вы давеча ссылались, когда вы мне говорили, что православная Церковь веру свою хранит в незапятнанной чистоте.
Видите ли, как вы находитесь в противоречии с собою, с вашею теориею православной незапятнанности! Видите ли, что с вами стало с тех пор, как вы отвернулись от того единого, ясного, всегда точного и всегда действительного критерия непогрешимости, который основывается на апостольском престоле святого Петра!.. - Церковь - не фикция. Она действует.
Ваша же церковь мертвою лежит, до такой степени мертвою, что собственное ее непогрешимое учительство бездействует уже 1000 лет, если вообще допустить, что оно могло бы существовать... в чем вы сами сомневаетесь, ибо не ведаете даже его определительных признаков, с тех пор, как вы отбросили единый истинный критерий. Этот единый истинный критерий имеется в утверждении Соборных решений преемником Петра.
Протестанты, заблуждающиеся по другим соображениям, отличаются от вас только тем, что они имели смелость и последовательность дойти до последних выводов из того же самого положения, которое является основанием и вашего отступничества. Вы же, собственно говоря, верующие христиане, а потому и