рыбьей шкурки, глубокими и крупными буквами вырезано было рыбацким ножом женское имя. То самое, от которого я убегал через всю страну.
Домодедово — Хабаровск — Троицкое — Владивосток —
Корсаков — Южно-Сахалинск — берег Охотского моря.
Август — сентябрь 1979.
Прибытие О, самолеты, исполняющие желания: возвращенье сюда я замыслил у океана. И вот заволновался, когда вышла из облаков сшитая из разноцветных кусочков земля, маленькая и древняя, как молитвенный коврик. Край пророчествующих камней, где осень похожа на тощее лето, а зима на осень, где дружат кетмень и халат, а лоза кажется неживой, но плодоносит. Где за горами бьется неверный зверь — Кафирниган. Тут яркие платья светятся в бетонных рощицах будущих виноградников, и у женщин нежные взгляды и тяжеловатые ноги, мужчины же со свирепыми бородами и добрыми тигриными глазами восседают, а в городских кафе мальчики танцуют с мальчиками, распространяя запах пота. Ты видишь: вечно бежит гончар по деревянному кругу, а лепешки обжигают в печи, как глину, и одинокий молельщик застыл у входа в мечеть, отставив калоши со свастикой на подметках и задумавшись о жизни, соединившей заветы пророка с первыми МТС. И свадьба с бубнами и танцами, кружась, перемещается по улице, будто катится торжественная арба. Ко мне приходит мой приятель, прыщавый молодой таджик с блюдом плова, завернутым в радужный платок, и развлекает веселым косноязычным разговором. По примыкающим к гостинице правительственным кущам в темноте пробирается человек со спортивной винтовкой. У него вид наемного убийцы. С каждым выстрелом тяжелые черные тряпки шлепаются на землю с крыш и галереек: дважды в год он бьет кошек, могущих непристойным ором обеспокоить съехавшихся на пленум гостей. Ночью поедаю дыню, курю и читаю сказки «1001 ночи», полные наивных непристойностей. Осень 1979.
Батумские наброски * * * горная речка вся в мелких круглых камешках наводила на мысль что где-то там наверху раскричавшаяся хозяйка высыпала в сердцах поток разноцветной фасоли из необъятного мешка * * * по дорожкам приморского парка в страусиных пальмах брюхатые мужчины с золотыми сверкающими гайками на волосатых пальцах прогуливают своих юных купленных в универмаге жен 1986 (?).
Летнее время В бессонную солнечную ночь заполярные города выглядят вымершими: будто кончилась жизнь на Земле.
Но в деревнях не спят.
Там я видел, как в два часа ночи кололи дрова и мальчик помогал отцу.
А с лодок ловили семгу на перегороженной туманом беззвучной реке.
Кольский полуостров.
1980-е.
Четверо в купе случайные попутчики поговорили о станционных часах показывающих по всей стране одно и то же время о собачьих выставках о портсигарах о том что лето никудышное: погода так и не установилась об аллергии о способах солить рыбу «как это делают рыбаки» о маленьких городках и про то какие там бывают гостиницы и рестораны о клубнике о морской воде о толстых и худых женщинах мимо ползли тесные одинаковые рощи с промельками деревень потом поезд въехал в степи вдруг разбежавшиеся по обе стороны до самого горизонта и каждый стал молча глядеть в окно думая о своем Москва — Херсон.
Сентябрь 1998.
