заметки — это заметки о болезненных явлениях «торможения», но никак не отходная по недавнему нашему общему культурному прошлому.
Увы, была и осталась сегодня, может быть, еще и заострившаяся, враждебная настороженность ко всем этим «инородцам» в русской культуре — не только на обывательском уровне, но и среди как бы вполне интеллигентных литераторов, озаботившихся защитой самовитости русского литературного слова от чуждых влияний.
Есть и другая составляющая этой проблемы, не менее, а может, и более значимая: русские писатели Средней Азии, Кавказа, Украины, Прибалтики вдруг обнаружили себя в новой культурной резервации, созданной идеологами их новых независимых государств. Национальные движения многих союзных республик, в советские времена внушавшие большинству из нас безусловные симпатии своим позитивным, созидательным пафосом: сохранить, возродить свою культуру (а подлинная культура не бывает богатством только одного народа), — так вот, национальные движения многих (не говорю: «всех» — у меня, скажем, самые лучшие воспоминания остались от поездки в Армению) республик после отделения их от СССР поменяли свой пафос на прямо противоположный, агрессивно-оборонительный: оградиться, очиститься от «чуждых» элементов.
Однако как ни серьезна эта тема, я все-таки — о ситуации в русской культуре (и обществе), о старых и новых охранительных умонастроениях, предлагающих, по сути, замораживание живой, естественной жизни русского литературного слова. Причем здесь одинаково потрудились и так называемые «патриоты», и особо продвинутые интеллектуалы — упомяну хотя бы статьи (лично меня удручавшие полным отсутствием эстетического чутья у их автора) культуролога Л. Кациса, пытающегося отлучить поэзию Мандельштама от русской литературы.
Ситуация, в которой оказался автор «Собрания утонченных», — это, если называть вещи своими именами, ситуация отречения русской культуры от выращенного ею же самой явления. Отказ от собственного богатства, от собственной «всемирной отзывчивости», от собственных перспектив. (Интересно, чем была бы сегодня русская литература без ее внутреннего взаимодействия с мировой культурой последних двух веков?) Страх перед «чуждыми» русской культуре традициями, которые она вбирает и перерабатывает, внутренне связан с еще одним страхом некоторых наших «природно русских» литераторов, убежденных в крайнем вреде — для творческого человека — усвоения культуры вообще. В конечном счете защита русского языка и русской культуры от воспитанных ею же самой «инородцев» — свидетельство глубочайшего неуважения к возможностям собственной культуры.
Ситуация эта, сама по себе тяжелая и болезненная, становится необыкновенно плодотворной для Алтаэра Магди, выстраивающего сюжеты своего повествования. «…этот роман „Собрание утонченных“, для кого он? — Для узбеков? — Отнюдь. Ведь им и на узбекском все это до фени и без романа. Хорошо, для русских? — Могу предположить одного-двух востоковедов…» Иными словами, повествователь в этом романе предстает перед нами как художник, обладающий некой новой «литературной ментальностью». Я бы определил ее так: это ментальность художника, чувствующего себя наследником древней, изощренной восточной культуры, естественным путем исчерпавшей возможности продолжать свои традиции в прежних формах и потому воссоздающего эти традиции на языке новой для них культуры. Холодок пустоты, над которой завис обладатель новой литературной ментальности, и дает энергию повествованию романа. Культура, обретенная автором, подлинная, принадлежит уже не только ему и потому требует усилия для своего сохранения в новой, не самой благоприятной духовной и общественно-политической ситуации (еще раз напомню строку из выходных данных романа: «Ташкент — Москва — Лондон»).
Ну а теперь об Интернете, о его неожиданно обозначившейся новой функции, а можно сказать и с некоторым вполне уместным здесь пафосом, о его культурной миссии: похоже, что именно Интернету и суждено стать на ближайшее будущее нашим общим Домом, нашим Садом. Литературный Интернет не разделен границами, его пространство исключает возможность возникновения культурно-национальных резерваций. Это идеальное место сегодня для обнародования текстов, подобных роману Магди. (Ну кто возьмется его сегодня опубликовать? Для журнала — неподъемный размер, для издательства — экономический риск: издать не сложно, проблема — распространить, ведь это действительно «собрание утонченных», а не коммерческий боевик.)
И получается, что сегодня только Интернет способен на реализацию таких проектов, как «виртуальная Фергана» или, например, «Крымский клуб» — сайты русских писателей Узбекистана и Украины и соответственно узбекских и украинских писателей, чувствующих свое внутреннее родство с русской литературой, с русским читателем.
О «Крымском клубе» — в следующем обзоре, а пока — обещанная справка о проекте независимой творческой группы «Фергана» в Интернете.
«Фергана» ведет два сайта: сайт «Ферганское сообщество» (http://www.ferghana.ru/index.html), существующий с 23 июля 1999 года и ежедневно обновляющийся, и сайт «Библиотека ферганской школы» (http://www.ferghana.ru/library/index.html), целиком посвященный культуре (под эстетической декларацией «Ферганской школы», помещенной на титульной странице сайта, поставлен 1998 год). Оба сайта оформлены в единой (удачной, на мой взгляд) стилистике.
«Ферганское сообщество» в отдельных разделах представляет «Центральноазиатские новости» (информационный блок), «О Фергане и ферганцах» (историко-культурный) с подразделами «Древняя Фергана», «Современная Фергана», «Народное творчество», «Коллекция тюбетеек», «Евреи и русские в Фергане», «Жозеф Н. Мартен» и др. В разделе «Галерея искусств» помещены персональные страницы художников Анатолия Капцана, Вячеслава Усеинова, Сергея Алибекова, Григория Коэлета. В разделе «Центральноазиатский фотоархив» — соответственно отцифрованные фотографии.
Ну а стержневыми, на мой взгляд, страницами, так сказать, «несущими опорами» ферганского сервера являются две содержащиеся на его страницах виртуальные библиотеки: «Библиотека-1» и «Библиотека-2».
В «Библиотеке-1» представлены авторы так называемой «ферганской школы» — современные писатели Ферганы (и уже не важно в данном случае — виртуальной или реальной Ферганы): Шамшад Абдуллаев, Хамдам Закиров, Ольга Гребенникова, Александр Гутин, Даниил Кислов, Александр Куприн, Григорий Коэлет, Ренат Тазиев, Вячеслав Усеинов. Это литературное сообщество имеет свой обширный раздел на сервере, как бы выделенный в самостоятельный сайт «Библиотеки ферганской школы»
«Библиотека-2» — это авторы, чьи произведения повлияли на поэтику современной «ферганской школы», имена, частично уже упоминавшиеся в этом обзоре: Хамид Исмайлов «со товарищи» — Алтаэр Магди, Сократ Шаркиев, Белги, С. Тимофеев, В. Кондратьев.
И в завершение рашего краткого обзора цитата со страницы «Фергана. Несколько слов о виртуальном проекте» — руководитель творческого объединения «Фергана» Анастасия Патлай рассказывает о концепции «Виртуальной Ферганы»:
«Главной целью данного проекта является создание мультикультурного сообщества, открытого информационному пространству и способного объединить как бывших ферганцев, так и всех интересующихся русскофонной культурой, выросшей на азиатской почве».
«С началом распада СССР и обретения Узбекистаном государственной независимости начинается процесс уничтожения ферганского культурного феномена. Республику покидают как представители русскоязычного населения, так и местные кадры, не нашедшие себя в новых исторических и культурных условиях. Экспозиция Ферганского краеведческого музея, насчитывающая несколько тысяч уникальных единиц хранения, в условиях нового идеологического заказа практически не экспонируется; исторический центр города, включающий уникальные архитектурные сооружения, относящиеся к эпохе русского колониального зодчества, полностью или частично разрушен. Город, а вместе с ним и память о его достойном прошлом постепенно умирают. Своеобразным эпиграфом к данному проекту могли бы стать слова Дж. Джойса о том, что если Дублин будет разрушен и сметен с лица Земли, его можно будет восстановить по роману „Улисс“.
Авторы проекта надеются на возрождение, реанимацию Ферганы хотя бы в дигитальном пространстве. Представители ферганской интеллигенции, разбросанные ныне по миру от Монреаля до Иерусалима, от Амстердама до Москвы, представляют собой последних носителей ферганского культурного духа, многие из которых обладают уникальными историческими и культурными документами. Среди них —
