Вот уже четвертой строфе начало твердое положено наобум, но еще ни слова не прозвучало в простоте, и мной из насущных дум ни одна не выставлена наружу, — пусть и за горами конец, нарушу естество, реки равномерный ток превратя в клокочущий кипяток. 5 Мне ли мироздания да неведом постоянно действующий закон, что и поражениям, и победам, малой кровью купленным, испокон века мало памяти, чести мало? — Шей не шей лоскутное одеяло, хоть лебяжьим пухом его набей, воробьем останется воробей. 6 Только переплавившему в горниле собственного сердца страстей руду грубую, лишь мысли от черной гнили вымывшему, с плесенью наряду, под струей рассудка студеной влаги, о всеобщем ратующему благе достается в руки литая медь — мертвым, нерожденным во слух греметь. 7 Ни к чему морочить, пиша стишата, голову, набитую лебедой, и до ног окатывать из ушата незачем, — красивой и молодой ветхий и юродливый ненавистен: вымыслов тщету от высоких истин, плевелы от зерен предельно прост способ отличить, — отдавая в рост. 8 То, что проговорено смутно ныне, очевидным сделается, когда превратятся снова моря в пустыни, толщу распластает свою вода над песчаной почвой и каменистой, — ты, мой стих, минутного чуждый, выстой и под новым небом сквозь прах взойди, несмотря на засухи, на дожди. 9 Та земля, которая станет мною, от нее же взятым, но в свой черед наделенным тяжестью неземною, пресоставясь вся, из меня вберет зелень, синеву, желтизну впитую, точку переправит на запятую, одного на множество раздробя, — отраженный свет отразит себя. * * * Из дому грустно брести на работу, мчаться вприпрыжку с работы домой, плыть по течению к водовороту, осенью, летом, весной и зимой просто гулять по бульварам, усвоив: свет не догнать, не дождаться творца новых — взамен обветшалых — устоев, не оживить ни умы, ни сердца, жадные лишь до подножного корма, что бы ни делать — не сделать, и я — только неопределенная форма существования и бытия. Галина Щербакова
Ангел Мертвого озера
Щербакова Галина Николаевна родилась в Дзержинске Донецкой области. Окончила
