поезде до Владикавказа, где героям сопутствует колоритнейший мафиози Александр Матросов (Ю. Степанов), перевозящий чеченский героин. В столице Осетии — зловещий «фээсбэшник» с неприятным, лисьим лицом, которого Джону рекомендовали в качестве посредника для передачи денег. Он сразу же вызывает у Ивана самые нехорошие подозрения. Ясно, что с «фээсбэшником» связываться не надо, в логово к Аслану придется идти самим…
Нелегальный переезд через блокпосты на армейском грузовике под брезентом. Блуждание по горным пещерам, где сквозь расщелины видно, как по дороге медленно ползет колонна военных машин (документальный кадр — один из немногих, создающих ощущение абсолютной подлинности). Иван расправляет плечи. Иван выходит на тропу войны и принимается воевать по всем правилам принятого в Чечне боевого искусства.
Пункт первый — засада на дороге с целью завладеть автотранспортом. Дорогу заваливают камнями. Со второй попытки (в первый раз проезжал автобус с чеченскими тетушками, которые сноровисто и быстро раскидали завал) им повезло — удалось добыть навороченный джип «лендровер». Джон, увлеченный строительством завала, джип не заметил, и хозяин, утративший чувство опасности, вышел взглянуть на этого лоха, возводящего посреди дороги сооружение из камней. В этот момент Иван застрелил и его, и всех, кто был с ним в машине, включая молодую чеченку. Тело женщины без сожаления сбросили в пропасть…
Это знаковый кадр, очень важный для Балабанова. Ведь он мог бы показать, как сбрасывают тело не женщины, но мужчины. Мог бы вообще этого не показывать: захватили машину, сели, поехали. Могло быть так, что в джипе вообще не было женщины… Но для Балабанова этот провокационный момент — своего рода инициация, которую должны пройти и герои, и зритель, чтобы быть готовыми существовать по законам войны. «Ты их убил!» — истерично рыдает Джон, сидя у костерка. «Да, я их убил, — жестко наставляет Иван, — а сделать это должен был ты. Это — твоя война. Ты сам сюда пришел, по собственной воле. А война — это когда убивают. Это не shoot (в смысле „снимать“ — Джон по ходу дела снимает все происходящее по заданию Би-би-си), a shoot („убивать“). Потому что иначе — убьют тебя». Иван думает, что, если англичанин будет распускать сопли, он бросит все и уйдет к своим. Но на следующий день Джон, оставив рефлексии, принимается вновь воевать как миленький.
Пункт второй — захват заложника. Где-то на автобусной остановке они замечают одинокого «мирного» чабана (Эвклид Кюрдизис) с автоматом и, избив до полусмерти, запугав тем, что выполняют секретное задание НАТО (русских бы чабан не испугался, но НАТО для него — организация с неведомыми возможностями) и что, если он будет вести себя «неправильно», дома у него вырежут всю семью, заставляют несчастного вести их через перевал в логово Аслана Гугаева. Они идут по горам налегке, погрузив на «раба» всю поклажу. (Наследство от хозяина джипа досталось немалое — подробная карта, рация и целый арсенал оружия. Сам же «лендровер» Иван с Джоном сбросили в пропасть, что на чабана Руслана произвело совершенно неизгладимое впечатление.) Как уверенно и упруго ступают армейские ботинки по горным кручам, по жухлой траве, по снегу на перевале! Как красиво отражается альпийское солнце в фирменных темных очках! Джон, правда, не понимает, почему Иван беспрестанно бьет вполне покорного, связанного заложника. «Это другой язык, — говорит Иван. — Не английский. Это тот язык, который он понимает». (Англичанину остается только делиться своими гуманитарными сомнениями с видеокамерой.)
Пункт третий — бой. Дойдя до места, герои сосредоточенно готовятся к битве. Оружие дают даже Руслану; можно не опасаться, что он выстрелит в спину, — ведь вся его семья «в заложниках». Джон старательно приматывает видеокамеру к каске, чтобы ничто из предстоящих событий не пропало для английского телезрителя.
В предрассветной мгле они беззвучно и четко передвигаются короткими перебежками. Глухими одиночными выстрелами ловко снимают часовых… На линии огня стадо баранов бьется о загородку — понятно, кто теперь «пастухи» (в первой части фильма бараны отождествлялись с пленными; их перевозили вместе со связанными людьми и хладнокровно резали у них на глазах). И вот уже Иван пружинящим движением вскакивает на поросшую травой крышу сакли. Раз — и граната летит в дымоход. Там, внутри, среди обломков домашней утвари корчится с развороченными кишками старик; простерся на кровати убитый мальчик… Ничего, нормально — «это война». Зато Аслана удалось взять теплым, прямо с постели. «Ты повел себя как настоящий горец!» — хвалит Аслан. «Я на равнине живу», — гордо отвечает Иван. Но на равнине так воевать не учат. Свою «науку побеждать» Иван позаимствовал у чеченцев. Его сила — зеркальное отражение их дикой и варварской силы. Это не встреча двух цивилизаций — это их полное уподобление.
Джон тем временем, забыв обо всем, в истерике бьется о запертую крышку зиндана. Когда приносят ключи и извлекают из ямы голую, грязную, покрытую синяками, изнасилованную Маргарет, Джон, не помня себя, выхватывает пистолет и стреляет в связанного Аслана. Мирный чабан воровато спешит отрезать у поверженного кровника ухо (у них старый конфликт: их семьи столетиями воровали друг у друга баранов). А Иван в отчаянии опускается на землю: Аслан, который был их прикрытием, — мертв, а без него им из этой ловушки не выбраться. Остается одно — уходить по реке; это, понятное дело, капитан Медведев придумал. Эффектнейшая сцена, которая, безусловно, войдет в разряд культовых: горная река, по ней скачет плот, связанный из деревьев и старых бочек… Параллельно по берегу несется автобус с боевиками; пальба, музыка, клубы дыма, выстрелы из гранатометов… Война!
Выбравшись на берег, герои занимают огневую позицию в старой каменной башне. Чеченцы наступают со всех сторон. Иван, англичанин и заложник Руслан отстреливаются из автоматов, Маргарет подносит патроны, а бездвижный капитан Медведев с олимпийским спокойствием изучает карту (в первую минуту вообще кажется, что под выстрелами он читает газету). Поняв их местоположение, командир по «спутнику» (спутниковый телефон Иван, понятно, прихватил у чеченцев; «Нам бы такую связь!» — вздыхает Медведев) связывается с другом из штаба и вызывает пару «вертушек». И бой заканчивается великолепнейшей вертолетной атакой. Две тяжелые машины, отстреливая в синее небо белые тепловые ракеты, утюжат землю огнем. Чеченцы валятся как снопы… Победа — за нами!
Сцена вертолетной атаки — очевидная рифма не столько к «Апокалипсису» Ф. Ф. Копполы, сколько к финалу «Кавказского пленника» Сергея Бодрова-старшего. Там самолеты, летевшие бомбить мирный аул, откуда старый чеченец по доброй воле отпустил героя Бодрова-младшего, были символом катастрофы, тупой инерции войны и убийства, готовой растоптать слабые ростки человеческого мирного единения. Здесь, в «Войне», вертолеты — символ спасения, символ победоносной и несокрушимой силы «наших». Это первая картина о Чечне, где война изображается без всяких пацифистских рефлексий. В традициях жанра «военных приключений», где зрителю положено сочувствовать своему человеку с ружьем, а не тому, кто находится в рамке прицела.
Но война заканчивается, и каждому достается свое. Несчастной Маргарет, влюбившейся в капитана, — разбитое сердце. Капитану — деньги на операцию (Иван отдает ему все, что англичанин заплатил ему за участие в освобождении невесты). Джону — слава, он не только снял фильм, но и написал книжку. Руслану — две тысячи «от НАТО», жизнь в Москве и учеба детей в Московском университете. А Ивану — тюрьма «за убийство мирных российских граждан». Его все «сдали» (кроме капитана, конечно: «Он один за меня заступается», — говорит Иван).
Итог несправедливый, но абсолютно закономерный. Когда война кончается, начинается мир; и всякий человек возвращается к законам своего роя. Плохи они или хороши, но они скрепляют то или иное людское сообщество. Законы его мира диктуют Руслану по возможности отомстить русскому. Джону — сохранить верность базовым нормам своей цивилизации, то есть рассказать обо всем «по-английски» (с позиций «прав человека»), а не на том языке, который единственно понимают чеченские боевики. Тот язык он постарался поскорее забыть.
У Ивана же «своего» мира нет. Его мир — как разоренный улей: пчелы еще летают, жалят, жужжат, но внутренний, скрепляющий все порядок утрачен. В этом мире словно бы поврежден цивилизационный генотип, который определяет поведение людей и на войне, и в обычной жизни. Недаром идеальный капитан Медведев лежит с перебитой спиной. Отец героя — тоже сломался, пьет, потерял любовь к жизни. Что стоит за Иваном? Предавшее его государство, сверстники, бессмысленно погибающие без всякой войны? Русский патриот Александр Матросов, перевозящий чеченский героин?.. Герою остается только война, и воевать на ней он учится у Аслана. Причем с поразительной легкостью усваивает эту чужую
