изучающий жизнь насекомых.
Знаковым стало название телешоу — «Последний герой». Невольно возникает ассоциация с «последним человеком», о котором говорит у Фридриха Ницше его пророк Заратустра.
«Приближается время самого презренного человека, который уже не может презирать самого себя. Смотрите! Я показываю вам последнего человека.
„Что такое любовь? Что такое творение? Устремление? Что такое звезда?“ — так вопрошает последний человек и моргает… „Счастье найдено нами“, — говорят последние люди и моргают…
Земля стала маленькой, и по ней прыгает последний человек, делающий все маленьким».
Это безумному философу, мечтавшему о юберменше, европейский обыватель начала прошлого века казался «последним человеком». Обыватель, который еще как-то держался за христианскую мораль, столь ненавистную ницшеанскому «сверхчеловеку». В постхристианском обществе с христианской моралью, похоже, распрощались, однако «сверхчеловек» не объявился. Нам демонстрируют «последнего героя» нашего времени, который как две капли воды похож на «последнего человека», они прямо-таки близнецы- братья.
Итак, новые ценности и новые модели поведения все глубже пускают корни в нашей жизни (ведь желающих стать «последним героем» оказалось пять тысяч).
Но тогда поневоле задаешься вопросом, а стоит ли государству пестовать одаренных детей (тех, чьи природные способности не сгинули в вихрях сексуальной революции или в «астральных мирах»)? В лучшем случае российские таланты будут служить зарубежной науке. В худшем — отечественному криминальному миру. Ведь не бездари разрабатывают новые наркотики в подпольных лабораториях наркобизнеса и не неучи становятся хакерами, которые уводят миллионы из зарубежных банков, тихо и мирно пребывая у себя дома.
Для самого существования российского общества существенно понять, что в новом миропорядке гений и злодейство оказываются совместимы, и сознательно предпочесть ему устои иного миропорядка, где гражданскими доблестями, по толковому словарю Вл. Даля, почитались «честь, любовь и правда». Тогда есть смысл обсуждать проблему воспитания одаренных детей.
Книги (составитель Сергей Костырко)
Николас Блинкоу. Наркосвященник. Роман. Перевод с английского Шамиля Валиева. М., «Иностранка», 2002, 319 стр., 5000 экз.
Авантюрное повествование современного американского писателя, действие которого происходит в Израиле и Палестинской автономии: в Раммале, Вифлееме, Иерусалиме, Тель-Авиве. Детективный сюжет завязан на сугубо бытовых взаимоотношениях арабов и израильтян — проблемы недвижимости, столкновения палестинского и израильского законодательства, мешанина языков и менталитетов, переплавляемая современным Израилем (среди героев есть и выходцы из России). Персонажи — семейный клан состоятельных палестинцев, их друг англичанин, скрывающийся от Интерпола как бывший наркоторговец, работники израильских спецслужб, монахи, бизнесмены, радиожурналисты, контрабандисты и т. д. Неожиданная точка обзора, выбранная автором для описания современного Израиля, наделяет этот — отчасти иронический, отчасти лирический и при этом вполне серьезный — роман достоинствами «страноведческой» литературы.
Елена Долгопят. Тонкие стекла. Повести и рассказы. Предисловие Олега Арансона. Екатеринбург. «У-Фактория», 2001, 368 стр., 3000 экз.
Проза молодой писательницы, написанная на материале «обыкновенного» течения жизни, всегда драматичного изнутри. Автор обращается к элементам детективной фабулы, используя остросюжетность как способ выявления остроты психологических коллизий.
Николай Климонтович. Далее — везде. М., «Вагриус», 2002, 416 стр., 5000 экз.
Автобиографическая книга писателя, дебютировавшего в начале 70-х вполне укладывавшейся в эстетические и идеологические рамки советской молодежной прозы книгой «Ранние берега», но впоследствии выбравшего запретные для тогдашней подцензурной литературы темы и стилистики, соответственно — выпавшего из поля зрения широкого читателя и сумевшего вернуться к нему только в годы перестройки; одна из центральных фигур московского литературного андерграунда 70 — 80-х годов, отмеченная даже властями: Климонтович вместе с Евгением Поповым, Филиппом Бергманом, Евгением Харитоновым и другими участниками создававшегося в 1980-м независимого клуба «Беллетрист» и автор сам-, а через короткое время — и тамиздатского альманаха «Каталог» проходил по заведенному КГБ делу. Вот о тех годах — о персонажах и сюжетах, об атмосфере литературной андерграундной Москвы — новая проза известного писателя. Главы из этой книги печатались в журнале «Октябрь» (2000, № 11; 2002, № 2).
Хулио Кортасар. Я играю всерьез… Эссе. Рассказы. Интервью. Составление Э. Брагинской. Предисловие Б. Дубина. М., «Академический проект», 2002, 400 стр., 1500 экз.
Основу книги составили еще не известные нашему читателю (копирайт на переводы помечен 2002 годом) тексты Хулио Кортасара — эссеистика, отнесенная издателями серии «Концепции» в раздел «Культурология». Размышления о литературе и культуре, о писателях (Артюр Рембо, Луис Сернуда, Октавио Пас, Антонен Арто, Виктория Окампо и другие), о себе, о ремесле и о культуре писателя. В последний из разделов книги «О Хулио Кортасаре» вошли очерки Амаду, Борхеса, Гарсиа Маркеса, Бенедетти и других современников и коллег Кортасара. Завершает книгу хронология жизни писателя, составленная Борисом Дубиным.
Харуки Мураками. Хроники заводной птицы. Роман. Перевод с японского И. и С. Логачевых. М., Издательство «Независимая газета», 2002, 768 стр.
Один из главных романов Мураками, сочинение которого писатель считал «шагом к эталону Достоевского» (Достоевский — любимый писатель Мураками, а «Братьев Карамазовых» он считает «абсолютным романом»). Впервые на русском языке главы из «Хроники заводной птицы» публиковались в журнале «Новая Юность» (№ 46, 47).
Дмитрий Полищук. Гиппогриф и сборно/изборно все предыдущие, последующие и сопутствующие химеры. М., ИД «Грааль», 2002, 88 стр.
Третья книга стихов московского поэта (о предыдущей, «Страннику городскому. Семисложники» (1999), см. в «Книжной полке Ирины Роднянской» — «Новый мир», 2000, № 4). «Ценно лишь то, что тленно… / то, что напрасно, — прекрасно, / то, что тревожно, — надежно; / Все, что невольно, так больно! / Но то, что беспечно, — вечно». Журнал намерен отрецензировать новую книгу Полищука.
Хорхе Семпрун. Нечаев вернулся. Роман. Перевод с французского Ирины Кузнецовой, Георгия Зингера. М., «Иностранка». «Б.С.Г.-Пресс», 2002, 415 стр., 5000 экз.
Роман французского писателя испанского происхождения — художественное исследование типа современного европейского интеллектуала — левого радикала, ушедшего в революцию (организации «ЭТА», «Прямое действие» и т. п.). В качестве одного из эпиграфов автор использовал цитату из «Бесов» Достоевского; для отечественного читателя отдаленным аналогом этого романа, написанного на материале политической жизни Франции 80-х годов, может служить «Нетерпение» Юрия Трифонова.
Дмитрий Сухарев. Холмы. Иерусалим, «Библиотека Иерусалимского журнала»; Издательство «Скопус», 2001, 156 стр.
Книга стихов и песен известного барда — избранные стихи 70 — 80-х годов и в разделе «Кто знает…» стихи последнего десятилетия. «Нежный и ироничный лирик, гений „авторской песни“… стихотворец с загадочной и трудноопределимой метой непохожести —…особый мир в русской поэзии ХХ века…» (Татьяна Бек).
