См. также: Борис Рыжий, «„…не может быть и речи о памятнике в полный рост…“ Роттердамский дневник» — «Знамя», 2003, № 4 <http://magazines.russ.ru/znamia>
См. также: Лариса Миллер, «Переписка с Борисом Рыжим (12.03.2001 — 30.04.2001)» — «Русский Журнал», 2003, 24 апреля <http://www.russ.ru/krug>
См. эту переписку также: «Урал», Екатеринбург, 2003, № 6 <http://magazines.russ.ru/ural>
Андрей Кончаловский. «Только не про кино!» Беседу вел Дмитрий Быков. — «Консерватор», 2003, № 17, 23 мая.
«Единственный принцип, которому я неукоснительно следую, — человек свободен делать все, что ему заблагорассудится, и за это отвечать».
«Мы ее [Россию] все пытаемся любить как абстрактную, чужую махину, а она своя, единственная. Как жизнь. Как я сам у себя. Другого не будет».
Наум Коржавин. Атипичный антисемитизм? — «Новое время», 2003, № 21, 25 мая <http://www.newtimes.ru>
«Эпицентром нынешней „вспышки“ [антисемитизма в Европе] справедливо считается Франция».
Геннадий Красухин. 170 лет ожидания, или Злоключения «Медного всадника». — «Русский Журнал», 2003, 6 июня < http://www.russ.ru/krug >
«Вот уже почти двадцать лет я борюсь за то, чтобы восстановить для читателя подлинный текст „Медного всадника“, проясняющий подлинный смысл пушкинской повести. И сталкиваюсь либо с раздраженным недоумением, либо с полным игнорированием этой проблемы».
См. также: Всеволод Сахаров, «Поединок двух всадников. Еще о „петербургской“ поэме Пушкина» — «Литературная Россия», 2003, № 23, 6 июня <http://www.litrossia.ru>
Константин Крылов. Со слезами на глазах. — «Спецназ России», 2003, № 5 (80), май.
«После всех идеологических метаний наши власти пришли к неожиданному, но по-своему логичному решению: оформить День Победы как веселый праздник. Типа всенародно любимого Нового года, дня Святого Валентина или Рождества. Когда можно надеть на голову резиновые заячьи ушки и дарить друг другу сахарные сердечки. <…> Люди, которые не могут и не хотят испытывать скорбь по поводу прошлого, рано или поздно обретают эту самую скорбь в настоящем. А те, кто не умеет чтить память своих погибших, оказываются вынуждены почитать каких-нибудь чужих дядь».
Константин Крылов. Проклятая свинья жизни. — «Консерватор», 2003, № 17, 23 мая.
«<…> все тот же прекраснодушный либерализм: мечтания о старосоветском Человеке Воспитанном, до которого гадкое человечество с щипцами все никак не дорастет. Все мешает „вредная невоспитанная обезьяна“ внутри человека, низшее животное начало. Просвещенческая утопия, XIX век… Философия класса, ничего не забывшего и ничему не научившегося. Помилуйте, господа. Ну при чем тут ваше „воспитание“. Для начала не надо быть падлой. Падлой не надо быть. И зарубить себе на носу, что измена Родине (а интеллигенция коллективно совершила именно это) себя не окупает. Вот тогда, может быть, вы и отползете от параши, столь убедительно описанной в последнем — и, похоже, лучшем — творении Бориса Натановича [Стругацкого/Витицкого „Бессильные мира сего“]. Но не раньше».
Константин Крылов. Европейские льды. — «Консерватор», 2003, № 18, 30 мая.
«[Тумас] Транстрёмер, как и подобает европейскому поэту, в совершенстве владеет международно конвертируемой формой стиха: нагруженным метафорами верлибром. Верлибр сейчас — евростандарт, норма для европейской культуры, осознавшей своей главной проблемой переводимость. Верлибр был выбран проектировщиками общеевропейской культуры затем, что обеспечивает транспарентность чувств и переживаний: самое „особенное“, „непередаваемое“, что было в национальных культурах, — поэтическая традиция, — стало вполне конвертируемым. Освободившись от рифмы и размера, европейская поэзия свела себя к набору метафор, выражающих „общечеловеческое содержание“, то есть мысли и настроения, понятные всякому культурному человеку от Мадрида до Токио. Обязательно что-нибудь о тоске, одиночестве, страхе смерти, любви, чашечке кофе, Венеции, театре, несколько цитат из Расина или Басё. Кстати, опыт японской поэзии тоже усвоен, поскольку Япония принята в „Белый Мир“, у европейских поэтов (и, разумеется, у Транстрёмера) встречаются чудесные трехстишия».
Константин Крылов. Уроки Солженицына. — «Консерватор», 2003, № 18, 30 мая.
«Признаться, я очень не люблю Александра Исаича и все его идеи. Но определенный урок из них извлечь стоит. Солж — жертва той идеи, что зло имеет предел и есть вещи, „хуже которых ничего быть не может“. Так вот, эта идея ложна. Коммунизм был действительно плох — но, как показало последнее десятилетие, есть вещи и похуже коммунизма. Есть, наверное, вещи и похуже Ельцина, Путина, Пиночета, Гитлера and so on. Зло неисчерпаемо в своем разнообразии. Идея „очищения“ всегда ложна. Предавать интересы своего народа ради чего бы то ни было — нельзя… В таком вот аспекте».
Константину Крылову — здесь же — возражает Дмитрий Ольшанский: «В России живет Солженицын. Человек старых правил, он самим своим существованием доказывает, что пока что (хоть, может, и ненадолго) та, старая наша Родина, богами и героями которой увлекаются по всему миру, есть еще на свете. <…> Александр Исаевич прежде всего грандиозный стилист, увлекательнейший писатель — а уж только потом начинаются согласия и несогласия с общественной его ролью. „Архипелаг“ и „Теленок“ — книги бесконечно занимательные, написанные так, что невозможно оторваться. <…> Главное сейчас: пусть он проживет как можно дольше».
Сергей Кузнецов. Нон-фикшн. — «Русский Журнал», 2003, 11 июня <http://www.russ.ru/krug>
«Марио Пьюзо знал мафию, а Гришем знает про юриспруденцию — и то, как мы воспримем роман [Юлии] Латыниной [„Промзона“], прежде всего зависит от того, верим ли мы в ее знание механизмов российской экономики. <…> Появись в романе „Промзона“ идеалист, радеющий о благе отечества или о спасении души, это было бы изменой выбранному жанру: люди, как я уже сказал, репрезентируют экономические структуры, а экономической структуры, соответствующей душе, не существует (в принципе кто-то мог бы позащищать интересы отечества, но, видимо, существование таких людей в промышленно- политических кругах невозможно). По этой же причине в „Промзоне“ невозможно появление рабочих — про них можно сказать, что они не получают зарплаты по полгода и потом разбивают палаточные городки, но на этом их участие в экономической жизни страны, увы, оканчивается. Жаловаться на то, что нигде не сказано, что именно они производят то, что продают герои романа, так же странно, как жаловаться на то, что в „Крестном отце“ не изображены простые труженики США, которых грабят мафия и монополии. В конце концов, читатель Латыниной читает про экономику России, а читатель Марио Пьюзо — про мафию в США. По большому счету это нон-фикшн, замаскированная под роман. <…> Говоря о массовой беллетристике, сейчас в России всего нужней романы, из которых люди узнали бы про страну, где они живут, — а про чувства и эмоции они сами додумают».
См. также: Дмитрий Быков, «Быков-quickly: взгляд-54» — «Русский Журнал», 2 июня <http://www.russ.ru/ist_sovr>
Анна Кузнецова. Добрый писатель. — «Русский Журнал», 2003, 26 мая <http://www.russ.ru/krug>
Геласимов.
Анна Кузнецова. На бесстыдную нахальчивость. — «Русский Журнал», 2003, 9 июня <http://www.russ.ru/krug>
«<…> первая ложь (? — А. В.) — уже в аннотации к книге „Книжный шкаф Кирилла Кобрина“ (М., 2002): рецензии, помещенные здесь, печатались в „Новом мире“ с 2000-го, а не с 1999 года. А с первых же собственных слов автора ощущение тотальной дезинформации в жанре грубого стёба нарастает до свиста в ушах (курсив мой. — А. В.)…»
И эти люди запрещают нам ковырять в носу…
Валентин Курбатов (Псков). Виктор Астафьев: завещание. — «Литературная газета», 2003, № 23–24, 11–17 июня.
«Оно было напечатано в сборнике „Прощание“, посвященном уходу Виктора Петровича. На авантитуле сверху слева меленько стоял „адрес“: „От Виктора Петровича Астафьева. Жене. Детям. Внукам. Прочесть после моей смерти“. А посредине страницы и сама эта страшная, невозможная, грозная и мучительная
