восстание подавлялось и все большее количество участников уходило за рубеж. Поляки разбрелись по всей Европе, принимая активное участие в любом восстании, в любой военной стычке. «Во всей Европе слово „поляк“ стало синонимом революционера», ибо, «как только где-либо разгоралась борьба за свободу, как только народы во имя идеалов правды и справедливости объявляли войну существующему строю, — на глазах современников поднималась надгробная плита, и из забытой могилы показывался страдальческий лик Польши…»[11]
Завершающим этапом стало знаменитое польское восстание 1863 года.
Во время Крымской войны страны антироссийской коалиции предприняли попытки формирования польских воинских соединений для борьбы с Россией. В 1854 году поляк Михаил Чайковский, принявший турецкое подданство и имя Садык-паши, с благословения турецкого правительства сформировал отряд султанских казаков. В 1855 году Англия предложила свою помощь графу Владиславу Замойскому для формирования пятнадцатитысячной польской дивизии и использования ее в борьбе против России. К началу 60-х годов XIX века в Польше развернулось движение, направленное на отторжение от России земель, ранее принадлежавших Речи Посполитой. Развитию польского антироссийского силового выступления в значительной мере способствовала позиция Англии, Франции, Италии, Испании, занявших сторону восставших и требовавших предоставления Польше автономии. Вмешательство целого ряда государств во внутренние дела России дает основание говорить о том, что Россия первой столкнулась с интервенционализацией террористического движения.
Как отнеслась русская общественность к подготовке польского восстания?
Русское общество, особенно его интеллигентная часть, не сразу поняло опасность польского террора. Слишком велико было чувство славянского единства поляков и русских. Вот почему на начальном этапе выдвинутое поляками требование национальной автономии поддерживали и значительные слои русской интеллигенции. Одним из первых идеологов антироссийского террора стал А. И. Герцен. Симпатии Герцена к полякам как славянам были широко известны. Именно к нему обратились польские террористы за поддержкой. В советский период историки всячески восхваляли деятельность «революционного демократа», боровшегося с царизмом. Попытаемся абстрагироваться от политических квалификаций и оценим действия Герцена сквозь классическую призму государственности. С этой точки зрения приходится сделать вывод, неприятный для почитателей великого демократа: он явился одним из первых идеологов и подстрекателей антироссийского террора, жертвами которого в конечном счете стали в основном рядовые подданные Российской империи: поляки, русские, литовцы, белорусы.
Герцен обратился с воззванием к русским офицерам в Польше, в котором подсказывал, «что должно делать русским офицерам, находящимся в Польше, в случае польского восстания?»[12]. Зная, каким весом в офицерской среде пользуется его слово, Герцен попытался подвигнуть русских офицеров на нарушение воинской присяги, на отказ от подавления антигосударственных выступлений и даже на помощь им. Его не смущало, что за это офицеры будут отданы под суд.
Великого демократа не смущало и стремление поляков вновь оккупировать земли Малороссии и Литвы. «Что Польша желает остаться в федеральном союзе со всеми народами, входившими в целость Речи Посполитой, это совершенно естественно… она не может признать насильственного разделения, не отрекаясь от самобытности своей»[13]. Хотя он и предполагал, что желание поляков сохранить в своем подчинении народы Литвы, Малороссии и Белоруссии может не совпадать с желаниями самих этих народов. «Знать, чего желает Литва, Белоруссия, Малороссия, — очень трудно»[14].
Герцен предлагал объединяться в «офицерские круги» во всех армиях, войсковых частях, сближаться не только с солдатами, но и с народом. То есть создавать организационные базовые центры идеологической направленности, заниматься в армии политической деятельностью. Не опасаясь кары за измену — «идти под суд, в арестантские роты, быть расстрелянным… быть поднятым на штыки… но не подымать оружия против поляков»[15]. Вступать в союз с поляками, сохраняя «самобытность организации», то есть фактически перейти в оперативное подчинение польских мятежников, сохраняя собственно русскую структуру и готовясь в последующем к самостоятельному участию в «русском деле».
Антигосударственный террор всегда начинается с выработки экстремистской идеи. Она формулирует цель, достижение которой возможно только насильственным путем; дает мотивацию криминальной деятельности. Наряду с «польской партией» значительный вклад в ведение антигосударственной пропаганды внесла общероссийская политическая антиправительственная организация тех лет — «Земля и воля», в состав которой первоначально входили или примыкали: Н. П. Огарев, братья Н. А. и А. А. Серно- Соловьевичи, Н. Н. Обручев, А. А. Слепцов, Н. Г. Чернышевский и другие. Организационное становление тайного общества завершилось в основном к осени 1862 года. Название «Земля и воля» дал обществу Герцен. Организация создавалась теми же людьми, что поддерживали польский террор. Пропаганда велась с целью свержения существующего государственного строя: самодержавие признавалось врагом народа, правительственные реформы — уродливыми[16]. Не меньшего внимания заслуживают организационные принципы этого тайного общества. Главный из них — централизация. Инициативно созданное ядро объединило уже действовавшие кружки различной направленности[17]. Привлечение уже сложившихся структур позволяло за короткий срок расширить состав организации. Затем — конспирация. Вновь принимаемые члены группировались по «пятеркам», и лица, входящие в руководящее ядро, центр, не были известны рядовым участникам «Земли и воли».
Другими словами, «Земля и воля» создавалась по принципам, крайне типичным для террористических организаций.
Общество стремилось проникать в молодежную среду, привлекать студентов, были попытки вербовки армейских офицеров.
«Земля и воля» была связана с зарубежным организационным центром — редакцией «Колокола». Несмотря на отказ Герцена, Огарева и Бакунина стать «агентами общества», они с обществом тесно взаимодействовали и писали для него пропагандистские листки. Общество поддерживало постоянную связь с польскими революционными националистическими кругами, оказывало последним поддержку в подготовке вооруженного восстания.
Деятельность «Земли и воли» заключалась по преимуществу в издании листовок антиправительственного содержания. Наиболее известны прокламации: «Долго давили вас, братцы»; «Всему народу русскому, крестьянскому»; «Барским крестьянам»; «Льется польская кровь, льется русская»[18]. Об экстремистском характере листовок можно судить уже по их названиям.
Наибольшую известность получили выпуски «Великорусса» — агитационного листка, распространявшегося в Петербурге и Москве.
Первый номер «Великорусса» был распространен уже в июле 1861 года, второй и почти сразу же третий — через два месяца. В них под видом рассуждений о «водворении законного порядка» как желания просвещенных людей публиковалась информация экстремистского содержания. Предлагалось подорвать ведущий слой империи — дворянство — путем лишения его земельной собственности: «Вся земля, поместья должны перейти в собственность крестьян… никакого выкупа за землю крестьяне платить не должны; помещики, потеряв решительно всю землю, удалятся из сел в города; вознаграждение получат они от государства»[19]. В этот период дворяне составляли основную численность функционального слоя — государственных служащих; изгнание дворян с земли способствовало бы массовой миграции представителей ведущего слоя империи.
Ставилась задача нарушения территориальной целостности государства за счет безусловного «освобождения Польши» как условия «водворения законного порядка». Россия обвинялась в попрании норм международного права, в том, что она не выполняет тех условий, «под которыми Царство Польское было соединено с Россией на Венском конгрессе».
Авторы старались показать, сколь накладны для экономики России затраты, связанные с удержанием Польши в составе империи. Делался вывод о необходимости выведения русских войск и русской администрации из Польши, предоставления Польше государственной самостоятельности и подчеркивалось,
