приобрести у нас туристическую карту за двадцать долларов, на всякий случай.
— Так что, без карты не пустят?
От прямого ответа дипломат профессионально уклоняется:
— С картой при въезде вы будете чувствовать себя увереннее.
Рисковать поездкой из-за 20 долларов неразумно, и я выкладываю искомую сумму в обмен за бумажку-пропуск на остров Свободы. За свободу нужно платить!
Надо ли говорить, что ни при въезде, ни во время пребывания на Кубе про этот квиток никто нигде и не заикался? Так работают кубинские «лохотронщики».
В аэропорту Гаваны — паспортный контроль. В паспорт ставят небольшой квадратный штампик, размером с ноготь. Это — для внутренней отчетности. Ведь туристы-западники, приезжающие сюда из Канады, Франции и других стран, заигрывающих с режимом Кастро, рассчитывают задешево отдохнуть на местных пляжах. Побережье Варадеро считается одним из самых чистых в Карибском бассейне. Зачем ехать, к примеру, на соседнюю Ямайку и переплачивать вчетверо?
Въезд на Кубу действительно безвизовый и бесплатный. Живи себе целый месяц и «не бери в голову». А если захочешь продлить время пребывания — нет проблем. Высотный отель «Гавана либре», построенный еще при американцах, знает любой житель столицы. Здесь при входе — столик, где за 25 долларов вас могут быстро оформить на «новый срок». И не забудьте, что при отъезде в аэропорту нужно будет заплатить еще 20 «зеленых» — за право покинуть остров Свободы. «Вход стоит рубль, выход — два».
После паспортного контроля — получение багажа и таможня. На россиянина здесь — ноль внимания: это направление особого интереса у местных спецслужб не вызывает. Ведь мы — бывшие солагерники. Зато в глазах аэропортовской обслуги — откровенная неприязнь. Они — «невыездные», а тут все время кто-то мотается по миру. Ждем чемоданы у движущегося транспортера. Грузчики выносят чей-то «негабарит» и с размаху бросают его на пол. Слышен хруст стекла. Владелец — художник, с которым в самолете перебросились парой слов. Романтик 60-х, он везет на Кубу выставку своих картин. И тут — столкновение с «соцреализмом». Романтический флер рассеивается как дым, и маэстро в гневе кричит: «Твари! Коммуняки!» А в ответ — довольные улыбки и — «транкилидад!» (спокойствие!). Дескать, сбавь обороты!
Действительно, что-то разбили. Но кто будет платить за ущерб? Это рядом, в Штатах, владелец багажа, поврежденного при перевозке, без лишних слов у специальной стойки получает от авиакомпании минимум 20 долларов, если, например, у чемодана треснул угол. Престиж фирмы дороже. Но здесь, в «предзоннике», «у кубинских собственная гордость». Служащие аэропорта и служитель муз лезут с кулаками друг на друга. С испанского переходят на английский: «What’s up?» — «Shut up!» («О чем базар?» — «Заткнись!»)
Наверное, это один из последних романтиков, рискнувший иметь дело с Кубой на свой страх и риск. Еще в 1990 году на режим Кастро пахали тысячи советских специалистов, а после развала Союза «подпитка» кончилась и народ потянулся с острова. Тайфун по имени «Михаил Горбачев» «сдул» с острова Свободы 12 тысяч советских специалистов. К маю 1992 года число «спецов» из стран СНГ на Кубе сократилось до беспрецедентного уровня: их осталось всего 250 человек. И не просто уезжали, а навсегда исчезали из поля зрения своих ведомств. Всем памятны случаи, когда в транзитном аэропорту Гандер (Канада) десятки «возвращенцев» стройными рядами шли в полицию и просили политического убежища, становясь невозвращенцами…
А тем временем у стойки ветеринарного и растительного контроля разыгрывается еще одна сценка. Чиновница извлекает из саквояжа «нового русского» несколько яблок — «предметы, запрещенные к ввозу в страну». А он и не возражает, но хочет, чтобы все было «в законе»: ждет акт на «конфискат». А «девочка с яблоками», положив добычу в свою сумку, уже работает с очередным клиентом. Она довольна уловом: сегодня за семейным ужином к столу будут витамины.
«Малиновый пиджак» идет на принцип — так нагло и откровенно его еще не «кидали». Он подходит к шмональщице и жестами требует накладную. На секунду оторвавшись от очередной кошелки, она мотает головой, мол, разговор закончен. Но плохо она знает «русо нуово», ох плохо! Это вам не закомплексованный «совок», которому раз в жизни дали бесплатную путевку от профсоюза, а перед поездкой накачали «товарищи из органов».
«Лоб» вырывает у добытчицы сумку, достает свои законные фрукты и начинает с аппетитом хрумкать у нее на глазах. Кубинку трясет, но «трогать его не моги», и надо делать вид, что она действует по инструкции. Наша очередь медленно движется, и мы следим за развитием событий. Вот от яблок остались только огрызки в полиэтиленовом пакете. Их-то и хочет получить «законница» для «дальнейшей утилизации». Но едок, решив, что пакет ему еще пригодится, высыпает огрызки прямо в руки ошалевшей работницы санэпиднадзора: «Куба — си, фрукты — но!»
Выхожу в зал прилета и, как обычно, иду мимо водителей такси, предлагающих свои услуги. Ведь как бывает в нормальных странах, в нормальном аэропорту? Таксисты клянутся, что автобусов здесь нет, и готовы за это «жрать землю». Но где-то сбоку — неприметная остановка автобуса, и до города можно добраться за копейки вместе с простым людом. Ведь не на лимузине же аэропортовская уборщица каждый день мотается на работу из Гаваны?
Интуиция не подвела, и остановка действительно есть. Но что-то не видно жаждущих воспользоваться общественным транспортом. У таксистов глаз наметанный, и они «пасут» клиента в зоне видимости. К одинокому чудаку пассажиру отправляют гонца. И он популярно объясняет мне реальный расклад: с бензином на Кубе плохо и автобусы ходят очень редко. Можно прождать и час, и три. Вот, кстати, один из них — загнан в отстойник.
Это огромное чудовище с неимоверно длинным салоном. Потом я узнбаю, что такие экипажи здесь называются «трактобусы» или «автотраки». Фидель решил перехитрить американцев с их эмбарго на поставки нефти. Было решено клепать коробки-салоны на 150–200 пассажиров и ставить их на платформы с тягачами от советских ракет. Вот и ползают по острову ракетовозы, «гремя огнем, сверкая блеском стали…». И простой народ, по мысли высшего руководства, должен в автобусной давке проклинать Дядю Сэма.
Почти все пассажиры уже разъехались, но на стоянке такси еще дежурят несколько машин. Это музей под открытым небом: такое можно увидеть только на Кубе. После прихода коммунистов к власти торговля с Западом прекратилась. Точнее, полуофициально режим закупает в свободном мире для острова Свободы товары «первой необходимости». О таких «предметах роскоши», как автомобили, и речи быть не может. Вот и бегают до сих пор по острову допотопные американские «шевроле», «бьюики», «паккарды». Местные козлевичи дают своим колымагам вторую и третью жизнь. На послекастровской Кубе у американских коллекционеров им цены не будет.
А пока можно доехать до Гаваны за 20 долларов в «прижизненном „форде“». Такой тариф держат здесь все «мастера», обслуживающие западников. Лучший способ сбить цену — сразу сказать, что вы — «советико». Не в том смысле, что для амиго скидка, а просто со странника, приехавшего из бедной России в нищую Кубу, много не слупишь. Один из «штрейкбрехеров», который все равно собирается возвращаться домой, тихо соглашается на десятку, и вот мы уже катим в Гавану.
У водителя естественный вопрос: в какой отель? Лихорадочно листаю путеводитель. И вот — удача. И как это раньше не заметил? В перечне отелей — «Амбос мундос»: цена всего 30 долларов. Да еще он и знаменит: здесь когда-то останавливался сам Хемингуэй; его номер теперь показывают и туристам, и постояльцам. Расплачиваюсь с водителем и с трепетом вхожу в историческое здание. У стойки администрации — прейскурант: постой — от 80 долларов, номер Хемингуэя — 2 доллара. За осмотр. Такой удар со стороны классика!
А как же расценки в моем путеводителе? Видимо, о чепя тка. И ничего странного — в Союзе для иностранцев тоже был интуристовский валютный коридор, и с восторженных «овечек», влюбленных в загадочную Россию, деловито стригли шерсть.
В Гаване с большим трудом удалось отыскать сравнительно недорогой отель «Санта Клара». Это бывший монастырь клариссинок; при Кастро монахинь выгнали, а обитель переделали под гостиницу. Бывшие кельи с сохранившимися изображениями святых сдаются по 25 долларов. Завтрак — за отдельную
