В этих стихах причастный оборот лишь формально согласуется с порывом ; по смыслу же он связан со слабостью (ср.: . ..слабости врожденной и всосанной с молоком ).
Однородные местоимения, сменяющие друг друга, могут отсылать к разным референтам:
И так как с малых детских лет37
Я ранен женской долей ,
И след поэта — только след
Ее путей, не боле,
И так как я лишь ей задет
И ей у нас раздолье,
То весь я рад сойти на нет
В революцьонной воле.
(«Весеннею порою льда...», 1932)
Поэт ранен женской долей, / И след поэта — только след / Ее путей... Чьих путей? Единственное существительное женского рода — доля , но заменить им местоимение нельзя, иначе след поэта окажется следом путей женской доли . От нелепицы избавляет метонимия: ее путей = путей женской доли = «путей женщины». Однако строкой ниже метонимическая подстановка вредит смы слу: я ей задет синонимично выражению я ею ранен , но «ранен» поэт, как поведал он сам, не женщиной, а «женской долей». Впрочем, уже в сле дующей строке ( И ей у нас раздолье ) референт местоимения снова меняется: на сей раз ей — это опять не «женской доле», а «женщине», освобождению которой радуется автор.
В поэзии Пастернака систематически наблюдается нарушение глагольной сочетаемости, на пример в «Марбурге» (1916), где С земли отделяется каменный памятник (ср. подняться с земли и отделиться от земли ). В автографе и во всех прижизненных изданиях одна из самых известных строк Пастер нака читалась: ...Сквозь фортку кликну детворе... («Про эти стихи», 1917), — хотя кликнуть управляет не дательным, а винительным падежом38. В «Белых стихах» (1918), наоборот, глагол пылить выступает как переходный: Глаза, казалось, Млечный Путь пылит. В стихотворении «Еще не умолкнул упрек...» (1931): Дорога со всей прямотой /
