Новый Мир ( № 11 2004)

“Теннис — это только во вторую очередь спорт. А в первую — масонская ложа. Каждый день ты входишь в отделенное от всех и вся высокими металлическими сетками пространство — и чувствуешь, как сами собой разворачиваются плечи, втягивается живот, пружинит нога. Каждый день четверо незнакомых, чужих (во всех отношениях — чужих) человека вежливо здороваются с тобой, поддерживая теннисные выражения лиц фразами типа: „Как игра? Какой сегодня корт? Не перелил Паша воды?” А ты с удовольствием отмечаешь, с какой предупредительностью расступаются перед тобой их телохранители. Сигареты „Кэмел” ты вытаскиваешь только на корте, так же как и пьезозажигалочку, подаренную коллегой из Канады (в комнате у тебя на столе — „Ява” и спички). Ну и так далее... И ведь греет же все это душу дураку”.

Константин Крылов. Новая ступень эволюции? — “Русский предприниматель”, 2004, № 7-8 (20), июль — август <http://www.ruspred.ru>.

“Русские — это народ со слабыми социальными инстинктами. Если быть совсем точным, настолько ослабленными, что они перестают оказывать влияние на практическое поведение масс. Русские как народ — „социальный нуль”. Их поведение регулируется, с одной стороны, чисто биологическими факторами („чувством голода, чувством холода и чувством боли от удара палкой”), с другой — рациональными соображениями (прежде всего пользы и вреда). А то место, которое у других народов занимают социальные инстинкты, русские компенсируют особого рода конструкциями, созданными разумом, — то есть так называемыми убеждениями (начиная от политических и кончая нравственными). Из этого следует очень многое”.

Андрей Кураев. Православным пора почувствовать вкус к карьере. — “АПН (Агентство политических новостей)”. Проект Института национальной стратегии. 2004, 4 августа <http://www.apn.ru>.

“<…> необходимое требование к любому патриоту России, к любому православному человеку: хочешь помочь России и Церкви — стань профессионалом . Не в смысле „профессиональным патриотом”, а в смысле профессионалом в своей светской работе”.

“Как национальную беду я расцениваю то, что в нашей массовой церковной проповеди, психологии нет вкуса к жизни. Постоянно проповедь конца, ужаса, поражения, бегства. Нет призыва активного вхождения в современную жизнь и преобразования ее. В общем, пора сказать страшное слово: в молодых православных людях надо воспитывать вкус к карьере, к жизненному успеху ”.

“Вообще, если православный юноша не мечтал об уходе в монастырь — значит, с его церковной жизнью что-то не так . Мечта о монастыре — признак нормального духовного развития молодого человека. Хотя бы полгода церковный человек должен походить с этой мечтою в сердце (иначе он никогда не будет понимать монашество; а без понимания монашества невозможно понимание Православия). Но не всегда мечта должна переходить в реальность. Господь и намерения лобзает. <…> Монахов у нас хватает (в России их около 8000) . Церкви, может быть, более всего не хватает сегодня людей, способных профессионально работать в светских структурах, но с православной мотивацией”.

“Да, Православие доживет до конца мировой истории. Но в каком качестве? В самый последний период мы неизбежно окажемся в капсулированном состоянии (оттого этот период и станет последним). В конце времен мы будем изгнаны из „приличного общества”, станем маргиналами (как это было и в апостольский век). Но сами мы к такому состоянию стремиться не должны”.

“Есть священники, у которых талант — общаться именно с заключенными и обездоленными. Но повернуть всю Церковь к работе с маргинальными слоями — это самое страшное, что может сейчас произойти с Церковью . А именно в эту сторону нас тщательно подталкивают: идите к маргиналам и маргинализируйтесь вместе с ними. Не надо топить православие в социальном болоте”.

“ Если мы хотим видеть Россию православной, ей нужны православные элиты . Православные депутаты, экономисты, министры, бизнесмены, учителя, журналисты и так далее”.

Валентин Курбатов. Диагноз. — “Литературная учеба”, 2004, № 3, май — июнь.

“Диагноз, поставленный повестью [Распутина], страшен, но и лекарство, таинственно содержащееся в этой же повести, могущественно. Это не утешение. После такого разговора человека утешить трудно. Это призыв к защите”. См. эту статью также: “Подъем”, 2004, № 2.

См. также: Капитолина Кокшенева, “Границы судьбы. О повести Валентина Распутина „Дочь Ивана, мать Ивана” и теме зла в современной литературе” — “Москва”, 2004, № 2 <http://www.moskvam.ru>.