Суровой нитью. — “Русский Базар/
“Кто же меня свел с Юнной? Женя Рейн, который как-то позабыл в ресторане ЦДЛ фотографии Юнны с ее — ему автографами, а в другой раз — чему я был сам свидетель — в том же ЦДЛ, в фойе, подавал ей пальто, но вдруг уронил на пол и бросился — по чину? — подавать шубу Вознесенскому? Или Наташа Иванова, тогдашняя подружка Юнны, но ко времени моего знакомства с обеими — просто знакомая? От Наташи я знаю про Юнну забавные истории, но не вправе их разглашать, увы…”
Владимир Соловьев. Отец и сын: двойной автопортрет. Из “Записок скорпиона”. — “Русский Базар/
“<…> в „Зеркале” отражен идейный поединок отца и сына, а не их полюбовное рандеву. Слово „отражен” возникло по прямой аналогии с зеркалом как таковым, а не с „зеркалом” в фильме Тарковского, которое, по сути, зазеркально и, отражая, искажает. А потому спешу уточнить: конфликт сына с отцом (а не традиционный „отцов и детей”) воскрешен и продолжен средствами поэзии и синема. Что бросается в глаза, но оказывается на поверку иллюзорным: не только сюжетные ходы „Зеркала”, но и многие стилистические приемы заимствованы режиссером Андреем Тарковским из поэтического арсенала Арсения Тарковского. В свою очередь, стихам дана
Ю. А. Сорокин. Еще раз о фельдмаршале Кутузове и о походе Наполеона на Россию. По поводу статьи С. Лексутова “Дело фельдмаршала Кутузова”. — “Складчина”. Литературная газета. Омск, 2004, № 3 (15), июль.
О том, что Кутузов стремился выиграть войну 1812 года с минимальными потерями для
Виктор Соснора. И я лежал от всяческих ударов. — “Дети Ра”, 2004, № 2.
Стихи из неопубликованной книги “365 дождей” (1962).
Денис Спиридонов. Писатель за быт. Прозаик Сенчин видит в сером цвете. — “Новая газета”, 2004, № 58, 12 августа.
Говорит Роман Сенчин: “В реальной жизни, которой я живу и которую наблюдаю, в ней какие-либо события происходят настолько редко… А в основном это быт, ежедневно повторяющиеся дела, и я пытаюсь в своих вещах показать этот людской быт и не стараюсь форсировать события. Многие пишут так: у человека произошло какое-то событие, и он совершенно меняется. А человек меняется очень медленно; чтобы это показать, нужно эпопею писать”.
Сталинская интеллигенция живет и процветает. Интеллигенцию разыскивала (так! —
Говорит социолог Лев Гудков, работавший вместе с Юрием Левадой над проектом “Человек советский”: “У нас усталое, истощенное общество. Мы сегодня (не в сталинское, заметьте, время) занимаем второе место в мире по числу сидящих в тюрьмах. В обществе огромная латентная агрессивность — у нас уже есть миллион прошедших за 10 лет через Чечню, а мы знаем, что такое посттравматический синдром. Все это мощный потенциал насилия — милицейского, армейского, бандитского — разного. И это насилие разлито в обществе. Огромный, просто фантастический уровень алкоголизма, суицидов — мы опережаем по этим показателям все европейские страны. По разным оценкам, мы сейчас выходим по числу самоубийств если не на первое, то на второе место в мире. Конечно, каждое самоубийство — это индивидуальная драма. Но когда мы смотрим на это как на социальную, культурную базу, то видим море грубой, безысходной ненависти. Здесь же ксенофобия, которая выросла чудовищно, она диффузна, она не организована, но очень сильна. За последние пять лет она выросла в полтора-два раза. И здесь же — отношение части образованного сообщества именно к редким людям, к интеллигентам. Это такой же механизм, как пьяная слеза в блатном романсе. <…> Число людей, готовых подписаться под лозунгом „Россия для русских”, за пять лет с 35 процентов выросло до 55. <…> Когда мы только начинали исследование, вся этническая нетерпимость концентрировалась в социальных низах — на периферии, в среде бедных, малообразованных, пожилых, просоветски настроенных людей. Другой полюс составляли люди молодые, образованные, настроенные демократически. Сегодня ситуация коренным образом поменялась: главными носителями ксенофобии, возбудителями чувства национальной ущемленности и прочее, и прочее стали люди с высшим образованием”.
Он же: “„Дети Арбата”? Это несерьезно, поверхностно, это, по сути, социалистический роман. Разве в этой книге были какие-то оценки прошлого? Она не касалась ни самой природы тоталитаризма, ни даже природы человека советского”.
“Столкновение цивилизаций никто не контролирует”, — говорит Марсель Гоше. Беседу вел Кирилл Привалов. — “Вестник Европы”, 2004, № 11.
