Новый Мир ( № 12 2004)

а, собственно, за сами стихи, я хочу высказать короткую, но важную для моего читательского понимания мысль. Может, это и банально, но настоящая стихия поэзии, в данном случае неповторимый, грубовато-возвышенный, отчаянный русаковский космос, проживает свое, как мне кажется — всегда поперек любой намеренной установки. Даже если это “просто” название сборника.

Открыл, что называется, наугад:

Уже не писанье стихов,

а просто дыханье словами.

И перечень старых грехов,

и ангелы над головами…

В этом сборнике нет и не может быть, на мой взгляд, ничего неудачного: стихи Русакова год от года только “растут в цене”. Поэт оплакал смерть близкого человека только так, как это может любой настоящий поэт: подняв искаженное болью лицо вверх. “Главное, не терять отчаяния” — так, кажется, говорил Пунин Ахматовой.

Непостижимо долгая, временами совершенно детская — по доверительности — книга. Если бы я был издателем, то попробовал бы уговорить поэта просто оставить на обложке свое имя. А остальное — как есть, с портретом той, из-за кого, — еще перед титулом.

 

Светлана Кекова, Руслан Измайлов. Сохранившие традицию: Н. Заболоцкий, А. Тарковский, И. Бродский. Учебное пособие. Саратов, Издательство “Лицей”, 2003, 192 стр.

Насколько я понимаю, это первое (на чистом энтузиазме выпущенное в провинции) пособие, представляющее сегодняшнему студенту творчество трех наших крупнейших поэтов8 и “параллельную” поэтическую культуру — от смогистов и “Московского времени” до Леонида Аронзона, той же Елены Шварц и Сергея Стратановского. Надеюсь, кому-то это поможет познакомиться . Единственная жалость: среди перечисленных смогистов почему-то не назван Аркадий Пахомов, автор пусть и одной, но чрезвычайно сильной книги “…В такие времена” (1989). Кстати, когда юные смогисты читали в конце 60-х свое — Иосифу Бродскому, он отметил именно Пахомова как наиболее самобытного, по его впечатлению, стихотворца.

 

Лев Шилов. Голоса, зазвучавшие вновь. Записки звукоархивиста-шестидесятника. М., “Альдаон”; “РУСАКИ”, 368 стр.

Принципиально новое, отличное от предыдущего, богато иллюстрированное издание с учетом всех тех сюжетов, которые были “непроходимы” в 1987 году.

Тогда мы и не знали, что Анна Ахматова начитала ему — будущему главному звукоархивисту нашей литературы последних сорока с лишним лет — свой “Реквием”, с просьбой “не открывать” запись до лучших времен. Мы не знали, как он спас архив своего учителя С. И. Бернштейна (в 20-х — руководителя Института живого слова). Спас настолько, что голос Гумилева десятилетиями жил в каком-то шкафу под именем Николая Степанбовича и ждал своего часа. Он “оживил” Блока, Толстого, Леонида Андреева и сделал единственную профессиональную запись авторского чтения молодого Бродского (не так давно этот диск издан).

Наконец, он издал на виниле единственное в своем роде “Звучащее собрание сочинений Корнея Чуковского”9 (12 пластинок) и недавно перевел его в популярный формат mp3. Он выпустил первый в стране диск Окуджавы… Первый диск Александра Кушнера тоже выпустил Шилов.

Свою многотрудную деятельность он, думая о читателе, описал как приключение — столь же реальное, как собственная судьба, и фантасмагорическое, как эпоха, в которую ему довелось делать непонятные для многих литераторов вещи, воплотившиеся впоследствии в сотнях виниловых, а ныне и десятках компакт-дисков. Это уже не сотрешь, или, как говорят меломаны, не “запилишь”. Истории о том, как с помощью шарика от ручки “за 35 копеек” снимали голос со стершегося валика или нашли в лондонском архиве матрицу пластинки с авторским чтением Бунина, рассказаны Львом Шиловым здесь так же занимательно, как некоторые описывают экспедиции туда, где еще не ступала нога человека.

Писателя, филолога, звукоархивиста Льва Алексеевича Шилова не стало в сентябре уходящего года.

В незаслуженно лестной дарственной надписи он выразил надежду, что мне удастся поучаствовать в продолжении и этой любимой мной “важной работы — записи все новых и новых русских поэтов”. Так, к счастью, и получилось: недавно нам удалось выпустить компакт-диски авторского чтения всех тех, кто представлен в “плюсовой” части сегодняшней “Книжной полки”. Впрочем,