малейшего сомнения. Интересно, отважатся ли нынешние власти России спустя 65 лет признать это? < …> Однако если российские власти избегают сказать правду, то тем самым они берут на себя роль наследников преступления. <…> Своим отношением к сталинскому прошлому Россия идет в тупик, бросая ненужную тень на хорошо ведь складывающиеся отношения с нашей страной”. Автор статьи — заместитель Председателя Сейма Польши.
Ср.: “На факте советско-германского договора строят свой комплекс обиженности прибалты, поляки, румыны — в общем, все те, кому пришлось в 39 — 40 годах вернуть России принадлежавшие ей земли. <…> Но все-таки пора уже сказать и правду. Пактом Молотова — Риббентропа нам следует гордиться как одной из величайших побед нашей дипломатии. Фактически одним ударом Сталин выиграл для Советского Союза начинавшуюся мировую войну. Выиграл тогда, когда еще не прозвучали ее первые выстрелы. При любом исходе будущей войны, кроме разве что тотальной победы Германии — то есть вещи совершенно невероятной, Советский Союз оставался в прибытке. <…> На 1939 год Советский Союз был в мире государством-изгоем. Конечно, не таким, как сразу после революции 1917 года, не таким, как в начале 1930-х, когда в мире провозглашали „крестовый поход против коммунизма”, но все одно — государством, которое ненавидели, которое боялись и которое казалось рассадником коммунистической чумы, и которое с радостью бы совместными усилиями завалили, буде представится такая возможность. Напротив, гитлеровская Германия была почтенным государством, Гитлер — популярным в Европе политиком, ему сочувствовали многие даже в антигермански настроенной Франции. Антифашистскую кампанию по всему миру вели только евреи, но их не очень-то слушали, поскольку и в ненацистских государствах многие считали, что Гитлер не так уж не прав. В фюрере видели военного вождя Запада, который поведет белых людей на Восток, на Советскую Россию. И для этого довольно тщательно старались развязать ему руки на Востоке. Лицемеры, которые возмущаются империалистическим разделом Польши и Прибалтики, почему-то забывают, как за год до того, в Мюнхене, лидеры демократических держав дружно расчленили и отдали Гитлеру Чехословакию, однако за это действительное преступление ни Франция, ни Великобритания себя виноватыми не считают. Хотя если и сравнивать, то сравнение будет в пользу Сталина. Западные державы отдали Гитлеру дружественную Чехословакию, Сталин — враждебную Польшу. <…> Он предоставил Гитлеру возможность напасть на Польшу, не опасаясь войны с Советским Союзом, и тем самым — вовлек Германию и Западные страны в войну друг с другом, при том что СССР остался над схваткой. Из рук Гитлера, фактически свалив на него ответственность, Сталин получил Прибалтику, Западную Украину и Белоруссию, Бессарабию и Карельский перешеек, причем только за последний нам пришлось воевать. К началу войны СССР с Германией все эти территории были юридически оформлены как наши. И шансов отнять их у нас без применения силы не было никаких. Представить себе, что как-то еще, кроме как договорившись с Гитлером, можно было вернуть нам назад отторгнутые Польшей земли, — совершенно невозможно. А так все робкие попытки Черчилля поставить под сомнение статус-кво 1941 года Сталиным и Рузвельтом решительно пресекались. Дотянуться до наших столиц Гитлер мог теперь, только преодолев значительное расстояние, которое и сорвало его планы. При этом у Германии стоящих союзников не было никаких, а у нас, с началом войны, оказался в союзниках весь Запад. <…> Сам же Хрущев и рассказывал, как Сталин радостно восклицал после подписания пакта — обманул, обманул Гитлера! И действительно: cделать из „уважаемого политика” всемирного изгоя, а себя из изгоя — уважаемым политиком. Сделать из врага сперва союзника, а затем врага всего мира. Получить огромные территории практически без борьбы и добиться их признания всем миром. Запрограммировать до начала войны ее благоприятный исход — это разве не вершина внешнеполитического искусства? <…> Сталин сумел хотя бы отчасти уйти от старой русской традиции таскать каштаны из огня для англичан, стравливавших между собой континентальные державы. На сей раз англичанам пришлось воевать самим, а за союзничество России расплатиться половиной Европы. Так что 23 августа 1939 года нам остается только гордиться как днем великой внешнеполитической победы”, — пишет Егор Холмогоров (“Правая.ru”, 2004, 23 августа <http://pravaya.ru> ).
См. также: Юрий Нерсесов, “Алые маки и панские враки” — “Спецназ России”, 2004, № 8, 9 <http://www.specnaz.ru>; к шестидесятилетию Варшавского восстания и штурма Монте-Кассино.
Неизвестный Розанов. Заметки об исторических годовщинах. Предисловие Александра Николюкина. — “Историк и художник”, 2004, № 1.
“19 февраля 1861 года капнула та капелька, та драгоценная капелька, которую полвека и даже больше вырабатывал в себе
Олеся Николаева. Люблю монахов и монастыри… Встречалась (так! —
“Выход у человека всегда есть, поскольку есть Бог”.
Майя Никулина. На вечном камне. — “Урал”, Екатеринбург, 2004, № 9.
Пирамиды —
Владимир Новиков. Юношеский роман. Василий Аксенов написал роман о любви между Россией и Западом. — “Новый очевидец”, 2004, № 2, 23 августа.
“Когда думаешь об Аксенове, невольно вспоминается выражение „большая медведица пера” — такой титул Маяковский придумал для Льва Толстого. На мой взгляд, больших медведиц в русской прозе на
