— Ваш профессор — мой сводный брат. Здесь не знают. И не надо их просвещать. — Голос звучал четко, бесслезно. Говорила, глядя куда-то вдаль.
Как поняла, что с Евгением — можно?..
Женщины...
— После смерти мужа я часто ночевала у брата. Я и дверь открыла, когда пришли за его зятем. Пять кожанок и заспанный дворник с кочегаром в качестве ритуальных понятых. Звонок испортился, чинить некому — два часа выл, как собака, пока выворачивали ящики... — И опять голос Антонины Сергеевны не дрогнул. — Через неделю — по-тихому, в парикмахерской — подхватили дочь, а внука месяцем позже увезли в детдом. Силком... Мы остались вдвоем. Пока...
Евгению удалось наконец поймать ее взгляд. Выцветший, старушечий. Как оживить его без слов? Словами ведь не скажешь, что он сочувствует... Что сам не испугался и их не выдаст... Словами нельзя, это-то он уже знал... Но ничего же не сделать — война идет. С четырнадцатого года не прекращается. Формы разные принимает, а результат один — отбирает жизни.
Главное никак не мог ухватить: при чем тут он? Вряд ли профессиональная сдержанность Антонины прорвалась бесцельно.
— Старик вас любит, поэтому задвинул подальше от себя. Чтобы вас не задело, если с ним что... Хотя за нами слежки нет. Посадили всех, кто вместе с зятем стажировался во Франции... — Сухие синие глаза теперь твердо смотрели на Евгения.
Он отключился. Сосредоточился. Но взгляд не отвел. Нельзя упустить момент. Прервется поток, и сколько сил потом придется потратить, чтобы узнать — есть ли у органов что-то конкретное именно на него. Может статься, так ничего и не выяснишь.
Сбежать, затеряться, конечно, пока можно... И мама так хочет вернуться на Урал, и жену бы с сыном туда забрать...
Но тогда — забудь про литературу.
А писание для него — способ жить. Не только выжить, но и возможность сказать миру: я есть. Я есмь. Самая честная и рискованная возможность. Ему нужен отклик. Вчера с Анной он это понял.
Если нет другого выхода, то, конечно, надо сразу сниматься с места... А если есть шанс остаться? Тут как хирургическая операция — нельзя на всякий случай, из перестраховки, отрезать от своей жизни важный кусок. Хоть это всего лишь почка, одна из двух.
Антонина Сергеевна как будто прочитала все эти вопросы. Женская самоотверженность. Не о себе она думала, говоря:
— Личное дело ваше пока чистое. Никакой мины там не заложено. И разговоров настораживающих на ваш счет никто не затевает. Правильно себя ведете. — Она снова вскинула руки, проверила надежность крепления косы к макушке, с силой воткнула высунувшуюся шпильку, поморщилась от боли и решительно зашагала прочь.
Так мать на полной скорости выбрасывает своего ребенка из машины, в которой их вместе везут на убой... Спасает?
6
Писать Евгений стал везде, где можно поставить пишмашинку и пристроиться самому. Хоть на корточках. Если знал, что в Подольск сегодня не вернуться, то в рюкзаке тащил ношу, которая совсем не тянула. О заработке заботился — регулярно посылал деньги жене, а когда она родила второго ребенка, дочку, то сам раз в два-три месяца отправлялся в поездку с чемоданом, набитым заказанными покупками. Марля, фланель, нитки... Все по списку, по бумажке — чтобы не забивать голову.
Если Анна, женщина (и еще какая!), может жить без быта, то ему ли не суметь... Никому из чужих не проболтался, что еще и вериги носит — о своих печется. Они все — его фундамент. Напоказ не выставляют. Не скрывал, конечно, что у него есть семья, особенно от подружек, но они-то обычно пропускают эту информацию мимо ушей.
Свободным человеком остался. В сороковом году...
В диалоге был со всем миром, а не с советской властью, поэтому пока исподволь изучал ситуацию и не предъявлял в официальные инстанции свои рукописи. Соседская Маруся даже не подозревала, что в ее чулане под коробом с изношенными ботинками (боязно выбрасывать — вдруг еще пригодятся...) растет стопка коленкоровых папок, завернутых в старые обои. Мать об этом знала, больше никто.
А успех? Официальный успех зависит от того, как ты сумел прочитать, предугадать чьи-то намерения. Или пусть даже больше — сумел понять, куда дует исторический ветер. Очень изменчивый.
