Царапина неощутима...
А он?.. Он — чародей и маг!
Но затянулась пантомима!
Свечений блеск, зарниц зигзаг...
Я опускаю взор от страха.
Кончает пытку жуткий мим!
Еще два-три последних взмаха...
Встаю я, цел и невредим.
Станислав АЙДИНЯН.
1 Сейчас на родине Бальмонта, в городе Шуя Ивановской области, действует уже второй год государственный Музей К. Бальмонта. Любое напоминание прессы об этом особенно актуально сейчас, когда в городской администрации существуют “ лица”, желающие закрыть музей, а здание отдать в аренду коммерческим структурам.
КНИЖНАЯ ПОЛКА МАЙИ КУЧЕРСКОЙ
КНИЖНАЯ ПОЛКА МАЙИ КУЧЕРСКОЙ
+8
Протоиерей Александр Шмеман. Дневники. 1973 — 1983. М., “Русский путь”, 2005, 720 стр.1.
Священник Александр Шмеман (1921 — 1983) — богослов, автор исследований о литургии и церковных таинствах, судя по “Дневникам”, был еще и человеком необычайной душевной широты, редкого кругозора и художественного вкуса. Как говорил один священник, близко знавший отца Александра: “Отец Александр Шмеман — шампанское, отец Иоанн Мейендорф — бордо, ну а я — пепси-кола”. Заметим, что и пепси-кола не самый плохой напиток, но пока о шампанском.
Шампанское дневников отца Александра сверкает и пузырится столь парадоксальными суждениями, столь глубокими и трезвыми наблюдениями над богослужением, а еще — человеческой природой, литературой, поэзией, русской эмиграцией, Солженицыным, Бродским (автор знал их обоих лично), Цветаевой, Оденом, Замятиным, Лидией Чуковской, Анной Ахматовой, самим собой, такой лучезарной прозрачностью мысли, что хочется купаться в нем до бесконечности. При чтении ловишь себя на забытом ощущении: немедленно начать выписывать цитату за цитатой, настолько афористично все здесь высказанное.
“Кто выдумал (а мы теперь в этом живем), что религия — это разрешение проблем, это ответы... Это всегда — переход в другое измерение и, следовательно, не разрешение, а снятие проблем. Проблемы — тоже от дьявола. Боже мой, как он набил своей пошлостью и суетой религию, и она сама стала „проблемой религии в современном мире”, все слова, не имеющие ни малейшего отношения к субстрату жизни, к голым рядам яблонь под дождливым весенним небом, к страшной реальности
Мысль о том, что вера и религия не одно и то же, что вера — это радость, религия же может оказаться и слишком часто оказывается религией без Бога, без любви, царством мрачной серьезности, средоточием всех идолов, владеющих падшим человеческим естеством, — одна из самых выстраданных и постоянных здесь. Чуткость к “гласу хлада тонка” (3 Цар. 19: 12) счастливо соединяется у автора дневников с чуткостью к происходящему в мире, литературе, Церкви, наконец, в природе: на каждой второй странице сообщения о солнечном свете, легком ветре, дождях. И сквозь все записи веет благодарность, последние слова книги: “Какое счастье!”
