Однако при создании этого сорта я заложил бомбу, которая при удачном стечении обстоятельств разнесет вдребезги все привычные основы селекции.

Снова вздрогнув, я глянул на него… “Бомба”! Как бы дачу не разнесло!

И если я увижу в созревших растениях хоть малейшее подтверждение моей правоты — я буду счастлив и смогу с достоинством умереть.

Это только мы думаем, что мы здесь отдыхаем! На самом деле — при эксперименте его присутствуем! Посмотрел на всходы, довольно дружные и высокие… Что он там “заложил”? Он тут главный. А мы все — лаборанты его.

В лучах заката (и славы) по аллее важно прошествовал писатель Строгин, наш несгораемый лауреат, впитавший в себя всю мудрость и не оставивший ничего нам. Пора и мне о чем-то подумать. И этот день догорел… а жрать нечего. “Я сейчас, Нонна!” — крикнул и оседлал мой ржавый велосипед. На площади у магазина кипела жизнь — шикарные иномарки, веселые девушки… И главное — летняя беззаботность! Вздохнув, вошел в магазин — за прилавками никого уже не было. Лето! Греются. Поздно приехал. Купить удалось только мозги. Самый невостребованный товар.

— Нонна! Мозги убавь! — спохватившись, крикнул я ей.

— А я уж их давно выключила! — заметив тут некоторую долю шутки, робко хохотнула она.

Разбудил отца, довел до стола. После сна он посвежел, светился.

— Я новое открытие сделал! — улыбаясь, объявил он.

Без открытий у него, как правило, день не проходил!

— Ну… так и какое же? — спросил я.

— А? — Он весело сверкнул глазом: мол, говорить — не говорить? — Сделал!

— И про что же?

— А? Про смерть, — произнес он спокойно и весело поглядел на нас.

Потрясенные столь неожиданным применением его таланта, мы долго молчали.

— Поскольку в скором уже времени мне предстоит с ней тесная встреча… я решил все продумать загодя, — сообщил он.

— Слушай! — сказал я. — С этим экспериментом ты лучше погоди.

Как бы эту темку закрыть, неуютную? Впрочем, неуютной эта темка казалась вроде бы только нам. Он улыбался спокойно и даже торжествующе.

— Ну, и какое же открытие? — поинтересовался я. Хотелось с ним сцепиться — как всегда, когда он свои безумные теории выдвигал. Но тут, наверное, воздержаться лучше бы. Тема уж больно необсуждаемая.

— Надо… свое время назначить ей! Удачное! — не дождавшись наводящих вопросов, сообщил он. — Договориться, короче. Но уже не обманывать ее.

— Для кого — удачное-то? — злобно поинтересовался я.

— Ну, для себя, разумеется! Чтобы закончить все! — самодовольно произнес он. — Ну, чтобы и у нее все сходилось по срокам, по ее производству, — уже с небрежной улыбкой добавил он.

— Ну и что? Сговорились?

— А! Сговоримся! — закончил уже уверенно и, эту тему решив, стал в кухню смотреть. — Поесть там у нас найдется что-то?

Ну что ж… Это теория менее безумная, чем все предыдущие его. Ранее он сеял, например, озимую рожь весной, яровую пшеницу — осенью, вытряхая новые, нераскрытые прежде возможности из них. И использовал!

— Ну… и как же ты будешь его… определять?

— А? — глянул задорно. — А вот этим, — кивнул за окно на всходы. — Мой последний посев. И есть

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату