И тысяча тысяч копий
мне в сердце устремлены.
Но я их сморгну, как ресницу.
Я снова один и — воин.
Любимые и родные
сидят наконец в раю.
Отнятые ими силы
обратно как реки в море,
как льдины в реки стекают.
И я им навстречу стою.
На пеших, конных и ближних
не надо больше дробиться,
служить им ярмом и саблей,
и зеркалом, и водой.
Носить с собою повсюду
их беды, слова и лица.
Бояться тысячей страхов.
Проигрывать каждый бой.
Когда-то, в самом начале,
я так же перед врагами
стоял, готовый к победе,
и не ожидал солдат.
Тогда они и появились,
печатая пыль сапогами,
в которых болтались тыщи
моих ахиллесовых пят.
* *
*
