— Да ладно... Он, наверное, немой, — сказал кто-то наиболее малодушный из ночной шайки. И остальные с этим согласились.
И отстали от меня.
Я добрался до гостиницы на трясущихся ногах и долго не мог уснуть. И почему-то вспомнил мою бабушку, ее совет молчать, когда переплываешь огненную реку. Конечно, метафора. И все же...
Прошло несколько лет, серьезно заболел мой отец — и я потерял моего молчаливого отца. Мать моя стала верующей и однажды, когда я прилетел в гости, спросила:
— А четки бабушкины ты хранишь?
— Кажется, — засомневался вдруг я. — Да, они у меня дома висят на гвоздике.
— У меня тоже есть, — похвасталась мать и показала крупные, из красного стекла или пластмассы четки. — Только я не знаю молитв. Что она тебе рассказывала, ты помнишь?
— Конечно, — отвечал я. — Когда мы будем умирать, а мы все будем умирать... мы будем переплывать огненную реку. Ну, как Чапаев. Но мы не должны жаловаться. Нам на голову будут пикировать железные птицы, чтобы мы от боли закричали, открыли рты. Если закричим, нас тут же проглотит огонь.
Мать подумала и спросила:
— А разве бывают железные птицы?
— Наверное, это метафора, — предположил я. — Может, какие-то видения? Вон в тибетской “Книге мертвых” сказано... после времени, равного вдоху и выдоху, ты увидишь...
— Ты такие книги читаешь?! — испугалась мать. И наивно пропела: — Заче-ем?!
— Но ведь мы все равно все...
Мать закрыла мне ладонью рот.
— Не надо так говорить. Дальше. Что она тебе рассказывала дальше?
— Дальше?.. — Я пожал плечами. — Дальше будет другая огненная река. А там за холмами еще одна... И надо плыть.
Мать молчала.
— И чем спокойней, терпеливей мы будем плыть, тем дольше мы будем жить.
— Тогда она не про смерть тебе рассказывала! — воскликнула мать. — Про жизнь!
Она была мудрая бабушка!
— Конечно.
— Я зря ее не любила! Она была умный человек... — И мать заплакала. — Я зря, зря не любила ее...
А я однажды плыл-таки через реку. В дикой тайге. И вдруг над моей головою показались железные птицы. Птицы кружились и пикировали, сбрасывая какие-то воющие грузы.
Наверное, шли учения. Но почему не предупредили население? Впрочем, здесь нет никакого населения. Два-три человека на сотни квадратных километров.
Геологи. Бомжи. Беглые зэки.
Я старался не кричать. Потому что бесполезно.
Но когда доплыл, и, сняв с головы почти не намокшую одежду, разжег костер, и понял, что остался жив, я подумал: отныне любые огненные реки я переплыву терпеливо.
Потому что меня заранее предупредила бабушка, которой в свое время очень понравился фильм “Чапаев”.
