Сплавные работы
По воде шум далеко разносится.
Поэтому мы их сначала услышали.
А потом уже увидели.
Шесть лодок шли по реке кильватерной колонной.
Такое не каждый день показывают.
Не “казанки” какие-нибудь там, на которых только волну поднимать. Нормальные большие деревенские лодки. Моторы работали негромко, глуховато: тук-тук-тук-тук.
Это было внушительное зрелище.
Они взяли к берегу и, заглушив моторы, друг за другом ткнулись в песок.
Было слышно, как рябь плещет в борта.
Их было человек десять. И все с короткими баграми. Мне эти багры сразу не понравились — ну просто очень короткие багры. Что такими баграми делать?
Один, по-сплавски загребая сапогами и сутулясь, пошел к нам.
Я автоматически положил ладонь на рукоять крюка.
— Ну, здоров, — сказал он, подойдя.
— Добрый день...
— Не знаю уж, какой добрый, — ответил он, садясь на бревно между мной и Борей.
Голос у него был сипловатый, а сам он... Ну, кто видал сплавских мужиков из пермяцких деревень, тот знает: высокий, широкоплечий, костистый. Пронзительные серые глаза, в которых никогда не тают ледышки. Желваки на худых, стянутых кожей скулах. Пантерья походка — загадочным образом перетекает из одной точки пространства в другую.
Достал папиросу, чиркнул спичкой, прикурил.
— Ну чё, мужики, катаете?
Мы пожали плечами. И так было видно, что катаем. Что еще могут делать шесть человек с баграми и крюками возле двух штабелей, выброшенных по весне высокой водою на берег да и увязших в речном иле? Только одно они и могут — катать бревна к воде, спихивать в реку, чтобы плыли, куда им положено.
— Как закрывают-то, ничего?
Он жестко зажевывал мундштук папиросы, постреливал сощуренными глазами то на одного из нас, то на другого.
— Да какой там ничего! — Вопрос про закрытие нарядов вызвал естественное оживление. — Плохо закрывают!..
Он сжал крупными зубами обслюнявленный мундштук, оторвал кончик и выплюнул. И спросил:
— Ну чё, мужики, а зачем вчера нашего Юрку в колодец бросили?
Молчание было ему ответом.
Потом я рассмеялся.
То есть мне совершенно не было смешно. Я рассмеялся от дикости его вопроса. И смех мой был скорее нервным, чем благодушным. Но должно же было напряжение как-то разрядиться!
