замечательный ученый-историк — “бабушка русского анархизма”, которой еще в советское время удалось издать две первоклассные монографии по М. А. Бакунину и П. А. Кропоткину. Этими книгами она, как Христос пятью хлебами, накормила тысячи духовно страждущих вольнодумцев, живших в философской беспросветности марксизма-ленинизма. Уже в старости Наталья Михайловна посадила на поляне перед домом дуб — в память о разбитом молнией старом дубе, который, по преданию, посажен был еще отцом Бакунина и декабристами Муравьевыми, братьями его жены. В какие-то дремучие советские года почтить своим присутствием место, где родился и вырос Бакунин, приезжал Пол Аврич — “американский дедушка”, автор самой авторитетной за океаном монографии “Russian Anarchists”, но правда это или легенда, никто не знает. Зато доподлинно была здесь американская анархистка Лора Акай, которую в 1985 году советские власти, по недоразумению, что ли, пригласили на фестиваль молодежи и студентов в Москве. Приехав, она со своей прической “ирокез” пребывала в одиночестве в столице правильного коммунизма, покуда не встретила какого-то мексиканского анархиста, с которым они, гордо развернув над головами свое черное знамя, знамя лионских ткачей 1831 года, прошествовали на параде открытия фестиваля под общий восторг и приветствия: кажется, их приняли за посланцев какой-то неведомой страны.
Анархизм всегда интересовал меня. Настолько, что я написал даже книгу о Махно, без которого не расплетается узел Гражданской войны. Я был счастлив, познакомившись и даже подружившись с Василием Васильевичем Налимовым — философом, последним представителем анархизма 20-х годов. Но с молодыми анархистами эпохи демократических митингов я так толком и не свел знакомство, а по прошествии времени с чувством разочарования узнал, что они не анархисты уже — кто-то либеральным советником при губернаторе, кто-то в Московской думе православным государственником...
Я считаю, что анархизм — серьезный выбор, серьезная гражданская и философская позиция, которая стоит того, чтобы ее отстаивать. Поэтому и разочарование в том, что бывшие анархистские лидеры “перекрасились”, понятно, и радость известия о том, что не все анархисты исчезли...
Анархисты приезжают в Прямухино уже не первый сезон. В начале лета на сайте “анархив” (http://anarchive.da.ru) активисты прямухинской акции оповещают о сроках работ, после чего каждый желающий может сюда приехать, пообщаться, поделиться новостями и соображениями. Когда я приехал, пик сезона уже миновал, из-за дождей многие “дезертировали”, а оставшиеся представляли из себя пестрый молодежный коктейль. Женя и Галинка из Минска, 15 и 16 лет, школьники. Женя Большой из Питера, 21, издатель самиздатовского журнала “Ножи и Вилки”, автор Интернета; Петр, 26, ветеран движения, преподаватель философии (Москва); Дмитрий, 20, горный турист, студент университета управления (Москва); Сергей, 22, студент Института экономики, управления и политологии (Москва); Андрюха (“Боб Марли”), тоже москвич, москвичи Маргарита и Миша, 26, люди, работающие в буржуазных составляющих общества; а также Андрей и Витни, о которых я узнал лишь, что весной они вдвоем за пару сотен долларов совершили прекрасный тур по европейским сквотам, то есть “самозахваченным” квартирам, которые со временем превратились в образцово-показательные заповедники радикализма с собственными радиостанциями для круглосуточного вещания. Не знаю, кто слушает эти радиостанции, но система работает по всей Европе, так что, завязав знакомства, скажем, в Чехии, можно, перебираясь из сквота в сквот, запросто побывать в Германии, Италии, Франции, Испании и т. д., не связываясь ни с турагентствами, ни, в принципе, с общепринятыми способами перемещения и расселения.
Для анархиста важно спокойно относиться к деньгам. К чужим (особенно если их много) и к своим (особенно если их мало). В свое время Маргарита занималась продвижением на российский рынок мексиканского пива “Корона”. В Мексике это дешевое пиво, но, поскольку перевозка его затратна, у нас оно дорого. Чтобы его впаривать по высокой цене, был составлен имиджевый портрет человека, пьющего крутое пиво “Корона”: доход от 500 $ на одного члена семьи, автомобиль, сотовый телефон, активная
— Разве это
— “Балтикой”, — поправляет его Женя Большой. Он патриот родного города.
— Ты питерский шовинист, — пытается поддеть его Андрюха. — У нас в Москве площадь Революции есть. А у вас в Питере что?
— А у нас площадь Восстания.
— Революция круче восстания.
— Не, восстание круче революции. Когда революция побеждает, такой отстой получается...
Я все время думаю: что им Бакунин?
Разумеется, никакого настоящего Бакунина они не знают, как вообще не желают углубляться в слишком глубокое прошлое. Да, было там что-то: Маркс, Интернационал, какие-то дрязги… Но вообще Бакунин — это круто. Бакунин — это огонь. Бакунин — это свобода.
“Свобода! Только свобода, полная свобода для каждого и для всех! Вот наша мораль и наша единственная религия… Быть свободным — это право, долг, все достоинство, все счастье, все назначение человека…”
Что такое “свобода”? Ничего, только слово. Или “осознанная необходимость”? Нет, это как-то по- философски выхолощено… А как архетип это слово всеобъемлюще, оно включает в себя такие разносторонние представления, как личная независимость, воля, полет, красное, голубое, покой,
