А вот сейчас?
Какие ж надо святцы, чтоб никого из нас не упустить.
* *
*
Камень удерживает бумагу, ножницы вырезают из нее подпись
и печать.
Осталось совсем чуть-чуть.
Камень думает: “Ну какой из меня медбрат?
Надо было поступать на мехмат.
Вот опять меня начинает тошнить и качать.
С этим делом пора кончать”.
Ножницы думают: “Господи, как я курить хочу!
Зашивать оставлю другому врачу.
Вот же бабы — ложатся под любую печать,
как будто не им потом отвечать”.
Бумага думает, что осталось совсем чуть-чуть,
и старается
не кричать.
* *
*
Нет, за пять лет для нас мало что изменится.
Через пять лет для нас мало что изменится и за восемь.
Через восемь для нас и за десять изменится не очень многое.
Через десять лет им будет по пять, некоторым — по восемь.
Они будут думать, что за год все изменится до неузнаваемости.
Еще через пять — что все, возможно, здорово изменится через пару лет.
Еще через восемь — что за десять лет, в целом, может измениться очень многое, —
но только не мы.
Мы ведь были точно такими же и пять лет назад, и восемь, и десять, —
только больше ростом — и еще что-то,
изменившееся совершенно неуловимо, —
незначительное,
