Благодарю Ольгу и Владимира Новиковых за возможность познакомиться с этой пластинкой.
9 Их можно найти на “квазилиберальном” сайте “Клуб Александра Галича” <http://galichclub.narod.ru>.
10 См.: http://www.asia-plus.ru.
11 Вот начало этого эссе: “Он зашел далеко. В самозаточении, в отъединении от людей. В индивидуализации поэтического языка и ритма. В расщеплении слова и добывании из него ядерной энергии, созидательной для будущего и сокрушительной для прижизненного обыденного бытия.
В поэзии есть амплуа левого крайнего. Левого в эстетическом смысле. Перефразируя Пастернака, скажем: если это место вакантно, никем не занято, то это опасно для поэзии как таковой. По левому краю у нас играл Хлебников, потом Цветаева. Затем по воле судьбы и по природе таланта здесь появился Виктор Соснора” (Новиков Вл. Школа одиночества. К 70-летию Виктора Сосноры. — “Звезда”, 2006, № 4).
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ДНЕВНИК ДМИТРИЯ БАВИЛЬСКОГО
Летние заметки о весенних впечатлениях:
Вторая международная биеннале современного искусства
Идея рубрики проста — все мы едва ли не ежедневно так или иначе занимаемся потреблением искусства. У каждого характер и ритм отношений с прекрасным свой. Критики и журналисты ходят на премьеры и вернисажи. После того как новинка перестает быть новинкой, она более не интересует журналистов и культурную общественность — именно в тот момент, когда плоды вдохновения и работы творца отправляются в жизнь, добавляясь к уже существующему контексту. Отныне их влияние выходит за рамки дежурных рецензий и становится непредсказуемым. В том числе еще и потому, что “обычный” зритель редко выносит описание своих впечатлений и взвешенные оценки. Обывателю вполне хватает рефлексии на уровне — нравится не нравится. И это правильно — в конце концов, искусство делается не для “знаточеской среды”, но для обычных посетителей концертных и выставочных залов.
К тому же, в отличие от пишущей и оценивающей братии, “простые” зрители ходят в кино и на ретроспективы не из профессиональной надобы, а потому что интересно. Друзья хвалили, соседи посоветовали, видел репортаж по телевизору, обсуждали в курилке.
Каждый из нас слушает музыку, смотрит ящик, шерстит Интернет. Ходит в кино, а также в традиционные места обитания культурных программ. Каждый из нас вычерчивает свои собственные “кротовьи норы”, прокладывает автономные маршруты, блуждая и выбирая то осознанно, а то и случайно. Тем интереснее и вернее слагаются впечатления, накладываясь друг на друга, создавая неповторимый рисунок каждой конкретной жизни.
В этом художественном дневнике из месяца в месяц я буду пытаться рассказывать о том, что запомнилось, запало, заставило думать. Производственный цикл журнала — несколько месяцев, именно поэтому нужно стараться отбирать такие события внутренней культурной жизни, которые не канут на следующий день после представления, но обречены на долгую жизнь в нашей общей памяти.
С другой стороны, я не обещаю говорить только о шедеврах — и потому что наши “кротовьи норы” состоят не только из взлетов, но и провалов, и потому что с новинками сложно — не все они выдерживают испытание временем.
Первые выставки Второй международной московской биеннале современного искусства (“Верю” и “Дневник художника”) открылись в конце февраля, последние — персональные экспозиции приглашенных звезд Йоко Оно и Боба Уилсона — в мае — июне, продлившись до середины лета. Между этими границами прошли десятки вернисажей и открытий, основная часть которых выпала на март и начало апреля.
1. Затакт. “Верю” на “Винзаводе”. Выставки актуальных художников, подобной “Верю”, в Москве еще не было. Художник Олег Кулик, выступивший ее куратором, устроил вернисаж за месяц до открытия биеннале, собрав лавры победителя. Переплюнуть “Верю”, встроенную в помещения бывшего винзавода (подвалах кладки XIX века), будет трудно. Очень уж необычное выбрали для экспозиции место. Самоигральное.
Российские художники не привыкли к большим пространствам — галереи у нас невместительные, бюджеты маленькие, сил и трудоспособности тоже не хватает. Кулик же сделал западную по размаху выставку — “как у взрослых” — в смысле масштабов, что потребовало крупных, монументальных форм. Таких пространств много в западных центрах современного искусства, но совсем нет у нас.
“Верю” открывает городу и миру территорию винзавода. Она и сама по себе произведение искусства: сумрачный подвал с мощными обшарпанными сводами, внушительная толщина стен, отбитая плитка. Скажут: что, мы промзон не видели? — они же сплошь и рядом нас окружают. Ан нет, после того как
