Огромный ресурс загружался. Вспыхивали анонсы свежих новостей — катастрофы и теракты, свадьбы и адюльтеры, допинги и финансовые аферы. Обсуждались знаменитые эмбрионы и миллионеры- покойники. Шедевры старинной живописи — а также их великолепные подделки.
Мир захлестывали волны свежей информации, люди переваривали новые порции ужаса и наслаждений. Я попытался вспомнить цунами, но ничего, кроме банальных картинок из телевизора, не приходило на память. Всемирная катастрофа превратилась в водевиль, фарс. Где у меня даже в массовке и то нет роли.
…На экране был снимок с театральной вечеринки на старый Новый год — мне прекрасно запомнился тот день. Она играла в капустнике по рассказам Аверченко, нас щелкнули за столиком сразу после.
И вывесили на сайте театра.
Теперь, после ретуши, никого, кроме меня, на снимке не осталось. Жена в шляпке с вуалью, Сверчок, подружки — всех вымарали. Только мое лицо выглядывало из утробной тьмы. Из небытия, куда оно вот-вот исчезнет.
Текст под карточкой сообщал о дате моего вылета в Таиланд. “Если вам что-либо известно о судьбе этого человека, просьба позвонить по телефону (далее шел мобильный номер)”.
Я пробежал глазами цифры — номер незнакомый.
— Алло! — В трубке раздался ее голос. — Ну говорите же!
Услышав жену, я настолько опешил, что не сразу повесил трубку. Из квартиры донеслись голоса, мужской и детский. “Кто это?” — спрашивал кто-то басом.
Я опомнился, отключился.
Снова набрал номер, теперь уже из Интернета.
“Вы соединились с почтовым ящиком абонента…” — зачастил автоответчик.
Остальные ссылки вели на драматургические форумы. Помимо сплетен они обсуждали мое исчезновение в Таиланде. Говорили, кто теперь станет работать на сериалах. И я со злорадным удовольствием убедился, что моя судьба никого не волнует.
“Одна живая строчка — одна искренняя фраза — я, может быть, передумал”.
“Вернулся”.
Но такой строчки не было.
Только один пост выделялся из общего потока. “Сволочи! Вы все просто жалкие сволочи! Как вы можете говорить — теперь, когда про него ничего не известно?”
И я мысленно поблагодарил девушку за участие.
В том, что автор — девушка, я почему-то не сомневался.
Пискнула почта, на экране появилось новое письмо.
“Скотина!!!” — лаконично откликнулась Обезьяна.
7
В углу рабочего стола светилась иконка “Личный кабинет”. Я нажал на кнопку, и на экран одна за другой стали выскакивать фотографии полуобнаженных девушек.
Имя, параметры. Адреса и суммы.
Проституток оказалось около десятка. Разглядывая их, я пытался узнать, какие женщины ему нравятся (нравились). Но никакой системы обнаружить не удалось. Брюнетки, блондинки. Задастые тетки и худые девочки-подростки. Одной, в черном пеньюаре, было 52 года. Они смотрели с экрана выгнув спины; выставив бритые лобки; разнокалиберные груди.
“Где я мог видеть эту челку?” Одна из девушек выглядела знакомой. Но вспомнить, где именно, не получилось.
