придираюсь я к нему лишь потому, что за последние годы издатели — и в первую очередь “Молодая гвардия” со своей “ЖЗЛ” — избаловали нас яркими образцами жанра, причем чрезвычайно разнообразными, на любой вкус. Если же сравнивать, например, с предыдущей биографией Шмелева — книгой Ольги Сорокиной “Московиана”, — то нынешнее издание выигрывает за явным преимуществом уже с десятой страницы.
Н. К. Бонецкая. Русская Сивилла и ее современники. Творческий портрет Аделаиды Герцык. М., Дом-музей Марины Цветаевой, 2006, 300 стр.
Если сократить эту книгу в несколько раз, могла бы получиться хорошая брошюра — страниц на 50 — о поэтике Аделаиды Герцык и ее эволюции. Увы, автор мыслит свою задачу куда более глобальной, претендуя на описание “метафизики реальной человеческой личности”. В результате точные замечания и интересные комментарии предсказуемо тонут среди общих слов (“поэтика сновидения А. Герцык — это поэтика бытийственной тайны”) и лирических красивостей (“из глубины душевных мук будут прорастать настоящие стихи”).
Объем монографии разбухает за счет многостраничного пересказа статей Вяч. Иванова, концепций Ницше, Фрейда, Штейнера, истории Черубины де Габриак, соотнесения эстетики Волошина с дзэн- буддизмом и т. п. Книга застревает в ситуации методологической и жанровой неопределенности, являя собой нечто среднее между популярным пособием, историко-литературным трудом, опытом символистской критики (которая попеременно оказывается то методом исследования, то его объектом) и каким-то гигантским эссе. Отсюда те странные фрагменты, где Н. Бонецкая словно бы переводит сама себя с одного языка на другой: “В этой серии стихотворений критики распознали поэтический лик А. Герцык — то, что в науке о литературе называют образом автора художественного текста”.
Сводится все, увы, к инвективам в адрес “отпавшей от православия интеллигенции, которая из-за этого утратила все мировоззренческие ориентиры”. Персональные дела заводятся на Вяч. Иванова: “Евгения (Герцык. —
“Ложным кумирам” противопоставлен С. Булгаков, под определяющим влиянием которого героиня к концу пути превращается из сивиллы дионисийского мифа в “поэтессу-святую”, по слову Б. Зайцева. Правда, Зайцев, искусно стилизуя даже самый облик А. Герцык под агиографический канон (тонкое наблюдение Н. Бонецкой), все же оговаривался: “Разумеется, она не была святой в прямом смысле и не будет канонизирована”. “Но почему же?!” — возражает автор “Русской сивиллы”, настаивая на буквальном понимании зайцевской метафоры и посвящая последнюю часть своей книги полемике с писателем о деталях жития А. Герцык. Впрочем, тут Н. Бонецкой не хватает даже не то чтобы вкуса и меры, а скорее элементарного чувства юмора, так что, когда она начинает объяснять Зайцеву, что А. Герцык на самом деле была гораздо привлекательнее внешне, чем ему показалось, все окончательно превращается в фарс. А жаль: ведь если сократить эту книгу в несколько раз, могла бы получиться… (см. начало).
- 1
В. Н. Демин. Андрей Белый. М., “Молодая гвардия”, 2007, 413 стр. (“Жизнь замечательных людей”).
“Ноосферу он чувствовал интуитивно, или, еще говорят, нутром” (из вступления). Дальше все на том же уровне, представления об эпохе приблизительные, о самом Белом много красивостей без движения вглубь, трактовка происхождения псевдонима героя анекдотична, книга Омри Ронена о происхождении словосочетания “серебряный век” автору явно не попадалась, зато ноосфера и космос мелькают едва ли не на каждой странице.
Интересно, кому пришла в голову счастливая мысль, что книгу об Андрее Белом следует писать именно Валерию Демину, специалисту по поиску гиперборейских корней русской нации? И что вообще происходит с “ЖЗЛ”? Наряду с блестящими удачами последних лет (биографии Пастернака, Чуковского, Брюсова, Мандельштама, Хлебникова — называю лишь некоторые) — то стыдная книга Владимира Полушина о Николае Гумилеве, то имеющий выйти с книгой о Мережковском Юрий Зобнин, прославившийся превращением того же Гумилева в “поэта православия”, то вот Демин с ноосферными штудиями. Хаос почище беловского.
ЗВУЧАЩАЯ ЛИТЕРАТУРА. CD-ОБОЗРЕНИЕ ПАВЛА КРЮЧКОВА
СЛУШАЙТЕ, ТОВАРИЩИ ПОТОМКИ
