и заледенело оно.
Болото вскипит поневоле,
и кровь превратится в вино.
Мы все тут заряжены с детства
на вечную жизнь в облаках —
мгновенно успеет раздеться
уборщица с тряпкой в руках.
* *
*
Да не хожу я никуда гулять,
двустволкой вызывающего взгляда,
своей особой солнце раскалять.
Мне ничего не надо.
Мне стыдно, что заметили меня
за грешным делом
глазеть на птиц, подобно им звеня
в лесу обледенелом.
Волк волку человек, а я при чем?
Лес лесу не чета, а мне чета ли
зверинец сей, что мне препоручен
для поисков единственной детали?
Меня тут не читали, я пошел,
пишите мне, не ждите — не отвечу.
Нашли кому, доверили глагол,
забыли шкуру предложить овечью.
Глаголица
Предвосхитила жизнь мою отвергнутая жизнь иная —
лишь по глаголу голодая, тебя, глаголица, пою.
С небес течет кровавый пот, и град грохочет в каждом слове,
и у тебя в составе крови Эллада плачет и поет.
Поет соперница твоя — кириллица, сестра родная,
подлунный мiръ преображая и приручая соловья.
