“Все проходит, и раньше всего любовь.
Два года — и все, начинай сначала”.
Чтобы больше не слышать подобных слов,
О любви я попросту замолчала.
Перешла на “приятно было узнать”,
“очень рада”, “удачи”, “пиши”, “посылаю”, “вышли”.
Сама отдала все то, что можно отнять,
И сохраняю только такие мысли,
К которым не подобрать ни ключа, ни слов.
Во всяком случае, как правило, не находим.
Да здравствует почта — честный, простой улов:
О здоровье, работе, конечно же, о погоде.
* *
*
Зрачок, обведенный печальной лиловой каймой,
неправильно видит весь мир, но красив до того,
что ты, повернувшись спиной и уехав домой,
тайком продолжаешь не видеть, так помнить его.
Пока мы размеренно, медленно сходим с ума,
пока мы от времени молча темнеем лицом,
от мрака такие глаза защищает кайма,
все важное тонким своим окружая кольцом.
Когда проживаешь подробно последнюю треть,
становится мир, полыхающий ярко вокруг,
соринкой в глазу. И она так мешает смотреть.
И цвет раздражает. И взгляд прожигает, и звук.
И шепот мешает, и вздохи и всхлипы любви,
и шорох грохочет, как будто кирпичный завод.
Мы сами мешаем чему-то такому в крови,
что больше нас всех, но без нас никогда не живет.
* *
