Была открыта дверь на нашем балконе,
воры залезли, несмотря на то,
что в обоих этажах горел свет
и тут я вспомнил фильм фотоувеличение Микелянжело Антониони,
и спросил доктора, слушай, а ты случайно не фотографировал Элизабет?
И хотя американцы знакомые нам потом говорили,
что мы лохи, что это неоттраханной шлюхи месть,
мы грустно улыбались, мы знали, есть или —
или синдром мюнхаузена а или и покруче жесть.
Да и сам я с этим рассказом словно мюнхаузен!
а вы думаете, во врет, вот обманщик,
вот что он привез нам вместо баблгама и левистрауса
дурную историю об американской наркоманше.
А у меня все не идут из головы — знаете кто? белки!
Им там можно все, они уничтожили крыс и прыгают повсюду,
и упавшая с дуба Элизабетка
пугает меня и в связи с этим тоже... почему-то...
* *
*
внутри дома двор, в нем так пусто,
центр, выселены все артисты,
у нескольких джипов делят капусту,
на подоконнике цветут декабристы
спортивный клуб, бар с индийской кухней,
я табачком затягиваюсь смолистым,
кем быть мне знаю, я стану Кюхлей,
буду и я теперь декабристом
осень в глаза мне желтым купажем,
век тебе прятаться, дорогой мой,
за спины гвардейского экипажа
которые есть эти евроокна
